Лихое время

– Давно живете здесь?

– Так, почитай, всю зиму. А, собственно…

– Это чья доха?

– Доха… Да и не знаю… Хозяйская, должно быть. Это небось Игнат где-то раздобыл. Чево молчишь, хозяин? – Киргинцев посмотрел на Гроховского.

– Балабол ты хренов! – зло огрызнулся в ответ цыган.

– Тихо! – прикрикнул Бойцов. – Сидите, Гроховский, здесь, разговор наш впереди. Думайте. А мы, гражданин Киргинцев, давайте-ка в другой комнате побеседуем. Какую вы тут занимаете?

– Мы в маленькой ютимся, а здеся, в зале, все сообща обедают…

Бойцов кивнул Карпову и еще одному милиционеру. Те стали осматривать «залу», начав с огромного комода. С противным скрипом выдвигались тяжеленные комодные ящики. Бойцову бросилась в глаза кипа бумаг в нижнем ящике. Среди старых газет, пожелтевших квитанций и обрывков торчали какие-то бланки с печатями и подписями.

– Стоп, ребята, а это что такое? Тэк-с… И тут тоже специалисты по мандатам проживают! Ты погляди, чистые бланки! Вписывай имя-фамилию – и готов документ, удостоверяющий личность. Чье хозяйство? Гроховский?! Киргинцев?!

– Гражданин-товарищ начальник! Ведать не ведаю, откель все это! – заторопился квартирант. – Подозреваю, Гроховский приволок для своих темных дел. Его проделки! Я вам, товарищ, такое мог бы порассказать! – дрожащим голосом выговорил Киргинцев.

– Ну, пойдемте, расскажете… Карпов, все заактировать!

– Тут их цельная шайка! – перешёл в соседней комнатушке на трагический шепот Киргинцев. – Здесь на гулянках бывает Ленков! И его люди – Бориска Багров, Сенька Косолапый, Мишка Долгарь… А ещё этот, который с Ленкой Гроховской живет… Вертлявый до подозрительности! Самойлов его фамилия. Пока я его ещё ни на чем не словил, но, если доверите… Та ещё штучка-птичка!

– Ты-то тоже, видать, штучка с ручкой! – Иван Иванович отбросил в сторону вежливый тон. – Не при чем, значит? Всё видишь, всё знаешь и молчишь! Как это называется по закону, не в курсе? Укрывательство и пособничество! Придётся, Киргинцев, держать ответ!

– Виноват, гражданин начальник! Пойти и рассказать вам всё – хотел, давно хотел! Но… боязно. Люди они жестокие – со своимя и то расправляются зверским образом. Слышал, что в рогожный куль суют и – в прорубь!

– Что же с тобой делать? – посмотрел на Киргинцева Бойцов, изображая крайнюю задумчивость и как бы размышляя вслух. – И доха опять же – с убийства на Витимском тракте. А может, и ты там ручку приложил?

– Начальник, истинный крест – ни сном ни духом! Дело, конешно, ваше, как в отношении меня поступить, но тока я вот что скажу. Могу вам помочь изловить Ленкова!

– Ишь ты! И каким же образом?

– Дадите мне спирта и порошок сонный. Подсыплю ево в спиртишко, хе-хе, а как заявятся голубчики – напою их, оне заснут, а я их свяжу – и готово дело!

– Серьезно?

– Начальник! От те крест!

– Ну-ну…

Затем поодиночке были допрошены Александра Киргинцева и Елена Заборовская. С первой толку оказалось мало, а Заборовская доверительно поведала Ивану, что два Мишки – Самойлов и Киргинцев – крепко сдружились, по ночам вместе куда-то уходят, совместно ведут какие-то «коммерческие» дела, иной раз приносят деньги и вещи… Заборовская панически заламывала руки, голос у неё срывался. Истерила дамочка без притворства.

А Ленка Курносая, сожительница Самойлова, в лоб заторговалась: де, чего она иметь будет, коли поможет словить Костю Ленкова.

– Не обидим, найдем, как отблагодарить, – что еще мог ответить Иван Иванович. И – сам не ожидал, что Ленке на удочку попадется!

– Ага, новый нос мне вместо провалившегося вставите! Так меня Костя и с новым носом так глубоко закопает – никакой, самый длинный нос не высунешь! Отвали, начальник, со своимя вопросами. Мне ещё пожить охота!

Бойцов снова взялся за Игната Гроховского.

– Значит, дорогой гражданин ты наш, правды мы говорить не хотим? Откуда доха? Откуда поддельные документы?

– Насчет дохи – так это… Купил на базаре у одного бурята…

– Что за бурят?

– А на черта мне его хвамилия? Он жа не хвамилию продавал…

– Ну а документы подложные…

– Документы-документики… Вспомнил! Ну и гад же! – Гроховский изобразил возмущение, переходящее в негодование и праведный гнев. – Это, гражданин начальник, я не доглядел! Заходил один субчик, наверное, он на меня и решил тень навести!

Гроховский, зная об аресте Попикова, уверенно лгал.

– …Первочитинский он, в ГПО служил, но, говорят, на каких-то темных делах погорел. Небось потому и прятал у безвинного человека свои огрехи…

– Что же это он вас выбрал?

– А пёс его знает! Я ж любому гостю рад. Помнится, он что-то про постой поговари…

– Гроховский! – укоризненно сказал Бойцов. – Не надоело врать и скоморошить?

Иван Иванович от души припечатал по столу кулаком, аж в буфере напротив стопки зазвенели! Рванул из кармана револьвер:

– А ну-ка, пошли во двор!

– Зачем это? – обеспокоенно вскинулся цыган.

– Расстреляю тебя, облезлого, за вранье! Вроде бы как при попытке к бегству…

– Господь с тобой, начальник! Так не шути!

– Пошли во двор, сказал!

– Ты чево, ты чево?!

Дед и впрямь затрусил.