Лихой гимназист

Кажется, речь шла обо мне, и я подумал, что сейчас представляется хорошая возможность больше узнать об Смите и Баронессе. Явно ведь, главари какие-то здешние, а мне как раз надо мосты наводить, чтобы «работа» была.

Я взял стул и подсел к мужикам.

— Здорова, мужики! Я тут краем уха услышал, о чём разговор ведёте. Не просветите, что это за Баронесса и Смит, о которых всё толкуете? Я только недавно переехал на Васильевский, а тут такие дела творятся… В общем, с меня выпивка — с вас рассказ. Пойдёт?

— Да не слушайте вы этих трепачей, сударь, — пробасил коренастый мужик с густой бородой. — Трезвонить только и умеют. Вам-то зачем сказки слушать?

— Да вот дело хочу открыть, — сказал я. — Торговать, то есть…

— А чем торговать?

— Да чем пойдёт. Сукном, али ещё чем. Хотелось бы знать, какие люди здесь всем заправляют.

— Кто что болтает, — крякнул сиплый. — Мы сами-то… ничего не знаем. Так, выпить зашли.

— Эй, подносчик! — крикнул я, проходящего между столами парня. — Бутылку водки сюда. Ну так что? Да вы не стесняйтесь, рассказывайте всё, что есть. Разберёмся

Мужики переглянулись, замялись, но когда на столе оказалась непочатая бутылка водки, принялись говорить — вначале осторожно, как бы нехотя, потом всё смелее и смелее.

Про Баронессу, известную так же под именем Анабель, люди говорили разное. Одни утверждали, что она — бес, обернувшийся человеком, и что среди её подручных тоже много бесов, в том числе и Смит, который являлся управляющим порохового завода и владельцем нескольких увеселительных заведений. Другие считали, что она — обычная аристократка, вдова какого-то придворного, которая взяла власть над воровским миром Васильевского острова, а Смит — тайный заклинатель.

Тайными заклинателями называли тех, кто скрывает свой талант от властей, и вместо того, чтобы поступать в специализированные учебные заведения, как того требует закон, развивают его самостоятельно. Ходили слухи, будто у Баронессы даже имелась подпольная школа для таких тайных заклинателей.

Откуда взялась эта женщина тоже никто точно не знал. Кто-то считал, что она приехала в Петербург лет десять назад, другие утверждали, что в середине прошлого века. Прибыла она то ли из Англии, как и Смит, то ли из Франции, то ли из Пруссии, а здесь вышла замуж за князя Нарышкина, которого сам же и сгубила через год после свадьбы, чтобы завладеть его имуществом. Естественно, Баронессу никто не видел. Кто-то считал, что она — молода и красива, и благодаря магии уже пятьдесят лет не стареет, кто-то, наоборот, придерживался мнения, что это — злобная старая карга.

Имущества у неё и её подельников было много — вот эта информация была совершенно достоверной. Им принадлежал ликёрный завод, находящийся по соседству с нами, пороховой завод, каретная мастерская, винный склад, магазины, кабаки, бордели, а на той стороне Глухой речки Баронесса владела несколькими доходными домами. Так же у неё имелись поместья в Московской и то ли Тульской, то ли в Тамбовской губерниях, а в Петербурге — огромный особняк или даже два.

Теперь оставалось понять, как подобраться поближе к этим людям и втереться к ним в доверие. Ведь я пока тут был чужим, а чужому человеку и доверия ноль.

— То есть, без их ведома тут никакое дело не начнёшь, — сделал я вывод. — А как бы с ними встретиться, если перетереть надо по поводу… работы?

— Надо будет, сами придут, — буркнул один. — Вам-то почто?

Я пожал плечами:

— На всякий случай.

Мужики не ответили. Они много выпили и дальнейший разговор не клеился. Вскоре они ушли, а я взял пива, но поскольку пиво оказалось той ещё мочой, тоже отправился домой. Завтра было воскресенье, а значит, предстояло учить уроки на всю неделю, а после обеда ехать на Глухую речку, практиковаться в заклинаниях.

На следующий день вечером я снова заглянул в трактир. Сегодня народу тоже было много, но после тренировки я чувствовал себя уставшим, а потому задерживаться не стал: поел, да пошёл.

Несмотря на поздний час, было светло. На город опускались сумерки, которые продержатся до рассвета, так и не став ночной тьмой.

Выйдя из трактира, огляделся. Заметил неподалёку компанию из трёх человек. Они словно ждали кого-то — молча, настороженно. Свернув за угол, я двинулся к подворотне.

Не противоположной стороне опустевшей улицы стояла паровая бричка. Вчера её тут не было. У ворот длинного каретника два мужика возились с самоходной повозкой. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь далёкими гудками и собачьим лаем. Прохожих не видать, и даже дворники уже не мели мостовую — попрятались по своим коморкам.