Лихой гимназист

Меня сводили в кабинеты, где работали инженеры, а потом показали цех и испытательный полигон, которые находились в других зданиях на этой же территории. Предприятие оказалось небольшим: трудились тут пятнадцать человек, но каждый из них имел очень высокую квалификацию. Долгоруков отбирал самых лучших инженеров и токарей, поскольку производство артефактов требовало большой точности изготовления деталей.

В конторе мне показали чертежи будущего объекта, а в отделе испытаний продемонстрировали работу простейшего огненного артефакта, который применялся в паровых двигателях, и на его примере объяснили принцип действия данного устройства.

Артефакт представлял собой набор небольших металлических пластин, зачарованных определёнными заклинаниями. Пластины имели отверстия в виде различных фигур и символов и скреплялись друг с другом таким образом, чтобы между ними оставалось пространство. Активировался артефакт с помощь механизма, который смыкал пластины. Когда это происходило, вспыхивало пламя.

Долгоруков хотел сделать нечто похожее, только вместо пламени артефакт должен был извергать потоки тёмной стихии.

После демонстрации работы артефакта, Долгоруков ушёл, а Степан снова повёл меня в цех, чтобы показать «от» и «до» процесс изготовления пластин. Потом мы вернулись в контору. Работы предстояло много. Проект существовал только на бумаге, и никто не знал, что из этого выйдет на практике. В артефактостроении многое приходилось выяснять буквально методом тыка. От меня же требовалось всего лишь усиливать пластины для опытных образцов.

Атефактостроение начало развиваться относительно недавно, лишь в середине девятнадцатого века, когда появились достаточно точные станки, способные создавать пластины с нужными знаками. До этого артефакты делались вручную, обладали малой мощностью, но при этом были крайне дорогостоящими. Они до сих пор изготавливались штучно. Конвейерное производство, несмотря на наличие станков, пока не представлялось возможным.

В лаборатории я проторчал до самого вечера, а перед уходом взял несколько книг, которые подробнее освещали тему артефактостроения. Только книги по тёмной стихии Долгоруков не разрешил брать домой — остальные мне предоставили без вопросов.

Теперь я понял, чем займусь остаток каникул. Мне требовалось досконально изучить всю информацию, касающуюся создания артефактов, чтобы в будущем заняться их производством, а желательно, самому запатентовать пару новых образцов. Благодаря магии получилось начать зарабатывать мирным способом гораздо раньше, чем я думал. И это определённо радовало.

На следующий день я снова отправился в лабораторию, чтобы продолжить знакомство с производством артефактов, а вечером Анабель позвала меня на чай.

В этот раз она оделась более изысканно: в тёмно-бордовое платье, украшенное складками и кружевными вставками на рукавах. Поскольку погода была хорошая, и мы отправились прогуляться по парку. Бродя по мощёным дорожкам, болтали о разном. Вначале Анабель расспросила меня, как дела в лаборатории, а потом по моей просьбе рассказала о том, чем сама занимается.

У неё было два поместья в Московской и Тамбовской губерниях, оставшиеся от покойного мужа, а в Петербурге — шесть предприятий. Пороховой завод и винный склад к ней тоже перешли по наследству, а вот каретную мастерскую и другие два предприятия она приобрела сама. Так же ей принадлежала доля в компании Долгорукова и в нескольких продуктовых лавках и увеселительных заведениях. Было у Анабель и во Франции кое-какое имущество. А вот про свою подпольную деятельность она умолчала.

Мы дошли до круглой беседки с колоннами и устроились внутри на мраморной скамье.

— Ну вот я и рассказала вам о себе, — подытожила Анабель. — Вы тоже что-нибудь расскажите.

— Боюсь, вы обо мне уже всё знаете, — ответил я.

— Далеко не всё. Например, в каких отношениях вы состоите с Синодом?

— Удивительно, что такой человек, как вы, не выяснил это, прежде чем звать меня на чай.

— Разумеется, я знаю, что все заклинатели тёмной стихии стоят на учёте. Но так же мне известно, что наиболее сильных пытаются завербовать в священную стражу.

— Я уже озвучивал свою позицию по поводу государственной службы. Не вижу в ней перспектив.

— В этом мы с вами схожи. Однако если император узнает, что вы — столь талантливы, он может приказать вам служить.

Значит, сделаем так, чтобы не узнал, подумал я. А если будут приказывать, пошлю на все четыре стороны и уеду туда, где никто не сможет мне ничего приказать.

— А у вас какие отношения с Синодом? — задал я встречный вопрос.

— Доброжелательные, — улыбнулась Анабель.

— И при этом среди ваших знакомых нет заклинателей тёмной стихии?

— Это редкий талант, а умение качественно усиливать предметы — и подавно. Поэтому я и готова вам платить. Вчера вы сказали Долгоруковы, что берёте по два рубля за пулю, верно? Что ж, давайте договоримся вот как. За партию в триста пуль заплачу двести рублей серебром. Такое вас устроит?

— Вполне, — ответил я. Это было даже больше, чем я запросил.