Лихолетье

— На наши успехи не обращайте внимания, они скоро закончатся. Дело в том, что большевики могут отмобилизовать по моим расчетам примерно до миллиона рабочих — тем жрать уже нечего, а красноармейский паек обеспечит семьи. Заводы все равно стоят, лишь военные еще немного дымят, выпуск продукции десятая часть от шестнадцатого года. Но для них это не фатально — гражданская война маневренная, она не требует чудовищного расхода вооружения, и главное боеприпасов — снарядов и патронов. К тому же у них огромные запасы военно-технических средств как собственного производства, так и поставок союзников по Антанте. На три года хватит, а там все — амба придет, если война затянется. Нет, просто голод начнется повсеместно — как только на Дону и на Украине весь хлеб отберут. Только Сибирь останется для грабежа — надеюсь, мы устоим.

— Жутковатую картину вы нарисовали…

— Благостную, Павел Яковлевич — кроме миллиона голодных пролетариев, выступят еще миллиона три крестьян, среди которых много фронтовиков. Работать на земле им тяжко, отвыкли — зато убивать хорошо научились на войне. Вот их и натравят на зажиточных односельчан, они то ведь знают, кто и сколько хлеба вырастил, в деревне подобное не утаишь. Зря что ли уже организуют «комбеды» — «комитеты бедноты», заранее готовятся. Вот тогда картина из благостной, да-да, именно такой ее и следует воспринимать, превратится в жуткую, ибо грянет ГОЛОД!

Павел Яковлевич переосмыслил последнее слово — оракул прав, вот тогда всему народу станет жутко. Это сейчас в Сибири из зерна самогон гонят, как с этим злом и не пытаются власти бороться. Вот и явятся туда продотряды и начнется резня — зная сибиряков, тут можно не сомневаться, что деревня поднимется поголовно — бедняков там относительно мало, эти самые «комбеды» не будут иметь никакой силы, все живут зажиточно.

— Жутковато — заводы не будут работать, трубы перестанут дымить, города обезлюдят. А село будет голодать — как вы сказали — «продразверстка». Но вы правы — такое более чем возможно, политика большевиков на это и направлена. И хотя мне сейчас трудно поверить, но вывод сам напрашивается — народ вместо свободной жизни и благополучия получит диктатуру и голод. Вернее, уже состоялось первое, и пошло второе…

Михайлов посмотрел на закурившего папиросу Патушинского — тот был на удивление спокоен. Таким и должен быть настоящий лидер партии, но в Сибири поступили все же правильно — там правительство «беспартийное», хотя двое из директоров под влиянием эсеров.

— Союзники нам помогут…

— Не надейтесь, Павел Яковлевич, единственное, что они хотят, так это раздробить Россию на десять крупных кусков, которые после победы над Германией можно долго «пережевывать». Потому и заигрывают с нами, но, заметьте, ведут себя как хозяева. А после победы над Германией сделают ставку на диктатора, и постараются затянуть гражданскую войну как можно дольше. Чтобы наша экономика рухнула окончательно и бесповоротно. Мы это осознали, и притворяемся, чтобы раньше времени эти мерзавцы из Парижа и Лондона не догадались. У нас срок до ноября — после капитуляции кайзеров примутся за Россию.

— Неужели демократизм Франции настолько показной? Ведь Республика, «Марсельеза» стала и нашим гимном…

— Блажен, кто верует. «Демократизм» для капиталистов и колонизаторов лишь приманка, а мы с вами патриоты Сибири и России, потому партийные догматы нужно оставить в сторону. Они хотят если не погубить, то поделить нашу страну, превратить ее в колонию. И боюсь, что им это удастся, если мы их не опередим. Нужно закончить гражданскую войну одним резким ударом — убить лидеров большевизма как можно быстрее. Ленина, Свердлова и Троцкого — это главные, приоритетные цели. Оставшиеся без вождей их однопартийцы просто передерутся между собой за власть. И тогда у нас появится шанс объединиться без генералов, хотя и тех можно использовать — несмотря на разногласия. Пусть воюют, а мы посмотрим, что потом с ними делать после нашей победы.

— Наша партия готовит всеобщее выступление против большевиков, — осторожно произнес Михайлов. — И мы можем помочь, отправив наш СОБР — теперь я понимаю, для чего вы его готовили, и оружием необыкновенным снабдили. Что ж — пора действовать — я сам займусь этим делом!

Красочный «лубок» — одни революционеры сошлись в схватке с другими, ставшими уже «ненастоящими». Но такова Смута — это не просто разруха страны…

Глава 33

— «Комуч» до сих пор не может определиться с вопросом о земле, и если он не сделает это в самое ближайшее время, тогда провалит мобилизацию, Василий Георгиевич, с треском провалит. Но пока есть приток добровольцев, пусть и небольшой, еще имеется время для исправления ситуации. Потому я и прибыл в Самару для переговоров, но не скрою, что они прошли позитивно — мне непонятны притязания небольшой группы эсеров, пусть и членов Учредительного Собрания, на Верховную Общероссийскую власть.