Лихолетье

Старец с удивлением посмотрел на царя, словно пытаясь сказать: «А в уме ли ты, батюшка-царь?», но вслух такого не произнес, несмотря на всю свою языкастость. Знал, что у Даниила Иваныча есть свои резоны.

– Кхе-кхе… – многозначительно кашлянул старец.

Вытащил откуда-то из-за пазухи чиненое перышко, подтянул поближе к себе бумаги и поискал глазами чернильницу.

– Вот она, – подвинул царь чернильницу своему канцлеру (ну, печатнику, ежели по-русски). – И не подкашливай тут. Ишь, раскряхтелся…

– Закряхтишь тут, – скупо огрызнулся Авраамий, старательно внося в текст договора поправки. – Значит, разрешаем свейским гостям безвозмездно ходить по рекам и между ними, от Ладоги до самого Каспия?

– Почему – безвозмездно? Не безвозмездно, а беспрепятственно, – поправил царь советника. – А пошлину никто не отменял.

– Так что пошлина-то? – развел руками Авраамий. – Заплатил – хорошо, конечно. Но много ли ее, по сравнению с тем, что свеи от персов с турками получат? Плюнуть да растереть. Нет бы, чтобы токмо через наших купцов свеи товары восточные брали. Прибыль-то какая! Подумай, Данила Иваныч…

– Думал уже, – кивнул Мезецкий. – Вроде, с одной стороны и неплохо. Везут наши гости в Стекольню, в Копенгаген да в Гамбург шелка да ковры персидские, благовония турецкие да вина греческие, расторговывают, а тамошние купцы слюнки глотают, на нас глядючи. Обратно идут – мыто на таможне отдают, государству прибыток. Только ты же наших людей знаешь. Таможенники наши с иноземцев пошлину в казну берут, а со своих – себе в карман. Это – одна опаска. Вторая опаска. Купцы в немецких да свейских землях власти много имеют. Коли они к нам сунуться не могут, а мы к ним без опаски заплывать станем, не начнут ли они на своих королей-герцогов давить – а не жирно ли для Московии такой кусок? Может, отнять у московитов выход к морю? И получим мы с тобой, Авраамий, новую войну. Третье еще… Помнишь, небось, пока войн-то не было, как край Новгородский выглядел? Села богатые, деревни, что селам не уступают… Народ работящий, веселый. Наши ли гости, иноземные ли купцы туда-сюда ездят, а остановки-то делать надо, товары держать, есть-пить… А кто все это делал-то? Мужики и делали, оттого и богатели. Церкви каменные ставили, а женки крестьянские столько жуковиний да ожерелий нацепляли, что не у всякой боярыни. Или вон – от Архангельского городка и до Устюга с Тотьмой, хоть и торговля-то нонче дохленькая идет, но – все равно. Приходят в Архангельск да Холмогоры и голландцы, и французы с гишпанцами, какая-никакая торговлишка и идет, а народ по берегам Двины и Сухоны не в пример лучше живет. Вот я и думаю – коли свейские купцы будут к морю Каспийскому ходить с товарами, так и им ведь много чего понадобится. Рек у нас сплошных нет, стало быть, волоки надобно восстанавливать. А будет прибыток – народ и потянется. С земли-то сейчас не каждый и прокормиться сможет. У кого – ни лошади, ни коровы, а то и земли-то самой нет. А так – при деле будут. Те, кто поумнее, будут на трактах торговых дворы постоялые ставить, трактиры да харчевни. Подати платить будут, так опять же – в казну государеву прибыль. А другие, кого силушкой Бог не обидел, а умом обошел – лес пойдут валить, катки делать да корабли свейские тянуть.

Палицын, заслушавшись государя, только кивал, думая – а чего ж все это ему самому-то в голову не пришло? А ведь говорят все, что не дурак он, старец-то Авраамий… Но старец бы не был самим собой, если бы не попытался чуть-чуть посомневаться.

– А ежели обуркаются свеи на нашей земле, слобод своих понаставят да будут наших людишек от дел оттеснять, тогда что?

– Ну, пока обуркаются, сколько времени пройдет? – отмахнулся государь. – Пока то да се, без нас им тут не обойтись будет. А слободы ставить – так это мы еще думать будем. Подворья, так тут уж разрешим, никуда не деться. Пусть ставят, но за особую плату! Опять-таки, окромя денег и другая польза. А у иноземцев-то и поучиться есть чему. Вон, Еропкин, главный воевода, от мушкетеров свейских не отходит. Только что не обнюхивает их. С генералами водку пьет. Он уже мне все уши прожужжал о кирасах ихних, о том, что свеи в бою живой стеной становятся, о вилках, что они под мушкеты ставят. Ну, много еще о чем! Да и ты, верно, какую-то пользу получил?

– Кое-что подузнал, – скромно сообщил старец. – Мне ж, как советнику твоему, интересно, как у свеев приказы – ну, министерства по-ихнему – устроены да службы всякие. Много дельного есть. В чем-то путанее, чем у нас, а в чем-то и проще. У тебя ведь чем хорошо? Тем, что не нужно каждый раз у Земского собора деньги просить. А у них – как там его? Рикс… Рислаг… Тьфу ты… Слово-то мудреное, – посетовал Авраамий. – Ну, вроде польского сейма. Вот, с договором-то разберемся, выкрою времечко, сядем мы с тобой, государь-батюшка, и подумаем – а нельзя ли что-нибудь полезное и для нас от свеев энтих взять?