Лики Богов (СИ)

— Если что, побежишь к той тропе, по которой завсегда к нам ходишь, там Радмила вас встретит, — улыбнулась омуженка и погнала своего коня на помощь брату.

Перепачканные в крови пальцы впивались в твёрдое тело горных валунов, зелёные глаза искали пути отступления – лес был единственным вариантом, но до него нужно было ещё добраться. Воин почувствовал, как удерживаемое им тело начинает обмякать.

— Эй, Битмир, не угасай, слышишь, крепись! — крикнул он.

Раненный товарищ что-то прохрипел в ответ и нервно сжал плечо соратника.

Зеленоглазый обернулся и крикнул своим друзьям:

— Отступаем!

— Как же, Злат? — возмутился один из лучников, — А как же наши?

— Битмир ранен сильно, надо перевязать его, поздно потом будет, — прошипел воин.

— Бегите к лесу, я прикрою, — крикнул второй лучник.

— Я вернусь за тобой, — пообещал Злат и потащил, теряющего сознание друга к лесу.

Дружинник понимал, что осман много и выстоять одному против них невозможно, понимал, что приходится выбирать из двух друзей, злость на самого себя была велика до скрипа зубов, но изменить Злат ничего не мог. Вдруг он услышал за спиной крик, обернувшись, он увидел, как его соратник вырывает из своей ноги стрелу. Воин протянул лучнику руку и ринулся вперёд уже с двумя раненными, позади них земля сотрясалась от топота копыт, сама Смерть неслась за ними. Мимо его уха пронеслась стрела, и жалобное ржание лошади донеслось до его слуха. Ещё стрела и ещё, они вырывались из густых крон деревьев и настигали османских всадников, сердце дружинника дрогнуло, так мог бить только один лучник… лучник, который два лета назад поразил его сердце навечно. Зелёные глаза невольно пробежались по бархатным клубам листвы в поисках тонкого силуэта и светлых струн, сплетённых в косу, но ничего не увидел – стрелок ловко прыгал по ветвям, меняя позиции обстрела. Звон мечей оторвал воина от поисков «жрицы Деваны*», он обернулся и увидел, как два могучих витязя рубят его обидчиков. Этих парней он очень хорошо знал и был безмерно рад им. Злат прислонил Битмира к стволу дерева, обнажил меч и посмотрел на лучника, перетягивающего свою ногу шнуром.

— Вихрат, перевяжи его, я за Геровитом, — бросил он и ринулся к другу.

Волот вращал в руках мечи, османцы пятились назад, не зная как к нему подступиться. Он отстранился от вражеского клинка, резко опустил свой меч на его голову, развернулся, разрубив тело очередного противника, провернул в руке резной черен второго меча и вонзил острое лезвие в соперника. Баровит блокировал османский клинок, тюрок из-за скрещенных лезвий оскалился на витязя, славянин увёл мечи вниз и ударил соперника головой в нос. Черноглазый на миг ослеп, а блестящая тархтарская сталь так и не дала ему прозреть. Два всадника неслись на друзей, Волот невозмутимо смотрел на османца, оставаясь неподвижным. Наездник размахнулся саблей, но цель растаяла в воздухе, словно дым. Витязь пригнулся, пропустив клинок над своей головой и, резко выпрямившись, ударил коня в бок рукоятью меча. Послышался хруст костей, скакун пронзительно заржал и повалился на бок, сбрасывая седока. Османец даже не успел подняться, как холодная сталь облизала его горло, завершив его земной путь.

Баровит резко отскочил от всадника, схватив коня под узды. Витязь рывком поверг животное на землю, перепуганный жеребец навалился на своего хозяина и стал отчаянно бить его копытами. Израненный наездник попытался встать, но тяжёлый клинок пригвоздил его тело, обдав жгучей болью каждую клеточку.

— Иди за Златом, — сказал Зорька, заприметив пятерых османцев.

— А ты? — нахмурился Волот.

— Злату ты сейчас нужнее, — уверил друг.

— Их же там двое, — начал было Бер.

— Я не уверен в том, что сейчас их двое, — осёк Баровит. — Если Геровит до сих пор жив, то это огромная удача, а если нет, то Злат не выстоит. Иди, меня Радмила прикроет.

— Ну, ладно, только не поляг здесь, — сдался витязь и кинулся к горе.