Лики Богов (СИ)

Великая Тархтария* - земля Тарха и Тары — империя, огромная страна в Азии, охватывающая территории Западной и Восточной Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии, нынешних Монголии, Китая, большей части Индии и др. стран, части Северной Америки, современных Аляски и Калифорнии.

Древняя Тархтария* - автономный округ Великой Тархтарии, простирающийся до Студёного (Северного Ледовитого) океана.

Тарх (Даждьбог)* - бог солнечного света, тепла, плодородия и податель блага людям. Прародитель славян.

Тара* - сестра Тарха - богиня-покровительница живой природы.

Персы* - жители Персии - древний народ, который населял территорию современного Ирана.

Тюрки* - прародители современных турков, узбеков, казахов и прочих азиатов.

Аримия* - Китай.

Малая Тархтария* - автономный округ Великой Тархтарии на берегу реки Танаис (Дон).

Крым* - город Малой Тархтарии

Батый* - Батя, отец.

Бер* - медведь.

Глава 2. Поцелуй Лады

Лазурное безмятежное небо пасло стада белоснежных овец-облаков, золотые струны Солнца кутались в их густую шерсть, щекотя нежную кожу. Дивно пели птицы, заполняя округу своим мелодичным нектаром, где-то вдали бежала речушка, раскидывая свои кудрявые волосы по сухому лику берегов. Сочная трава обняла могучую спину воина, ударив в нос своим горьким соком. Холодные озёра его глаз любовались красотой этого мира, а сердце бешено колотилось в груди, предвкушая долгожданную встречу. Она никогда не испытывала терпения витязя, и вскоре он увидел белую лебедь. Её широкие крылья подхватывал ветер, аккуратно опуская птицу. Она нарисовала круги в голубой толще, стала снижаться и чем ниже опускалась дива, тем темнее становились её перья. Чёрная лебедь ударилась о землю и обратилась в высокую стройную женщину. Грациозная гостья направилась к ожидающему её мужчине, окутывая его клубящимся дымом своих пепельно-голубых глаз. Золотистые прямые волосы струились по спине, подобно нежному щёлку, белые руки спешили заключить воина в объятия. Воевода с огромным желанием принял их, сжав девичье тело в своих широких ладонях.

— Скучал по мне, свет очей моих? — улыбнулась дива, поцеловав его губы.

— Не успев прожить день, я уже спешу к тебе, душа моя, — шептал он, покрывая лебединую шею поцелуями, — такая мука жить без тебя, Аделюшка.

— Демир, — лепетала златовласая, — мой могучий воин, сила твоего духа огромна, ты нужен нашим детям… и не только им.

— Я знаю, — кивнул воевода, проведя рукой по гладким волосам жены, — но с каждым летом я всё больше жду, когда же ты придёшь за мной.

— Я всегда рядом, — шепнула Аделя, целуя огрубевшие от меча ладони мужа, — тем более я никогда не смогу перейти в Славь*, мы не будем вместе, моё солнце.

— Я останусь с тобой в Нави*, — решительно заявил Демир, — откажусь от перерождения, Мара услышит меня. Я буду служить ей вечно, лишь бы быть с тобой, неважно где.

— Я люблю тебя, — сказала супруга и припала к его губам.

Небо над головой покачнулось, птицы тучами поднялись ввысь, закричали, заметались, крепкие руки воина чувствовали, как тело любимой превращается в облако и тает на его груди. С криком воевода вырвался из сна, подпрыгнув на подстилке из сена.

— Аделя, — шептал он… каждое утро,..уже двадцать лет.

Ярило* настойчиво бил в глаза витязя своим ослепительным светом, огненные петухи кричали во всё горло, возвещая всё живое о наступлении утра. Демир поднялся, пригладил усы и нехотя пошёл поднимать своих воинов. Его строгий нрав знали все, поэтому дружинники, уже успев искупаться в море, варганили завтрак из того что наловили сами или чем угостили их гостеприимные селяне. Батый подошёл к Радмиле, внимательно перебирающей свои стрелы.

— Утро доброе, дочка, — пробасил он.

— Доброе утро, Демир Акимович, — улыбнулась омуженка.

Её янтарные глаза в свете яркого Солнца казались огненными и грозились опалить густые чёрные ресницы. Девушка откинула за спину широкую косу светло-русых волос и, обтерев взмокшие ладони об штаны, вновь взялась за колчан.

— А где Волот с Умилой? — нахмурился воевода, окидывая своих подопечных взглядом.

— Осмотреться ушли, наверное, — отвечала лучница, пожав плечами.

— А Баровит? — ещё больше сдвигал брови Демир.

— Он раньше петухов поднялся, как всегда, — ухмыльнулась Радмила, — на разведку ушёл,.. небось.

— А меня спросить не дано?! — вспылил воин.

— Нет, ну так всегда, — взорвалась омуженка, бросив стрелу на землю и засучив рукава рубахи, — они куда-то уходят, а прилетает мне! Я здесь сижу, указа жду. А это ваши дети, ваш ученик, с них и спрашивайте. Я – простой дружинник в стратегиях и хитростях ваших воинских ничего не понимаю… Одного на зоре утренней мёртвые ведут куда-то, второго духи зовут, а у третьей шило в заднице свербит, покоя не даёт, вот вам и ответ на все ваши вопросы!

— Ладно, остынь, Радмила, — отступился Демир, — понял я всё.

— Надеюсь, — ворчала девушка, аккуратно складывая стрелы в колчан.