Лики Японии

Признаться, задача оказалась не из легких, так как мои возможности как автора были ограниченны. И причина не в последнюю очередь в том, что моей специализацией является не история, не экономика или политика Японии, а японская литература. Так что я не преследовал цель представить всеохватывающую картину страны. Для этого мне недоставало непосредственности путешественника, который, побывав в стране всего несколько недель и чаще всего не владея даже японским языком, без особых угрызений совести, не задумываясь, берется писать об этой стране и делает вид или даже верит, что все написанное им — бесспорная истина. Мне хотелось бы поделиться с читателем тем, что я лично пережил и познал на собственном опыте, что услышал или прочитал, не делая, однако, попыток все и вся объяснить и истолковать. На многое у меня у самого нет ответа, а многое в книге является сугубо личным. Ни для кого не секрет: любой, кто сегодня пишет о Японии, должен быть готов к тому, что иные придерживаются противоположных взглядов и могут даже привести аргументы в доказательство своей правоты.

Япония многолика. И если бы все ее лики собрать, то все равно не получилось бы единого лица страны. Многообразие ее велико. Поэтому не остается ничего иного, как выхватывать из этого многообразия нечто, в надежде, что оно и есть самое существенное. Однако эго надо делать с оглядкой на то, что оно, как таковое, само по себе не существует, а только во взаимосвязи с другими явлениями, в определенной системе.

При всем единстве и однородности, о чем так часто и охотно говорят, Япония — страна больших противоречий и контрастов, подлинных и мнимых, как в материальной сфере, так и в духовной. Поэтому складывается впечатление, что как отдельная личность, так и общество в целом живут в невероятном напряжении. Общая динамика и мобильность сегодняшней жизни производят сильное впечатление на всех, кто попадает в Японию. В зависимости от темперамента одних она пленяет, других утомляет и в соответствии с миропониманием вызывает либо восхищение, либо озабоченность, становясь страной грез или страной кошмаров.

Многое в этой стране создается в поистине захватывающем темпе. То, что сегодня еще актуально, завтра безнадежно устареет. Даже сложившиеся в течение длительного периода жизненные навыки, составляющие самые консервативные факторы в укладе каждого народа, в Японии зачастую претерпевают быстрые и коренные изменения. Когда я сравниваю многое из увиденного мною в 1958 году с тем, что было гораздо позднее, то не нахожу ничего общего, — будто попал в другую страну.

И еще одно признание: я отнюдь не считаю, что японист прежде всего должен быть страстным почитателем всего японского. Восхищение изучаемым предметом, симпатия и любовь к нему (в данном случае к Японии) может, правда, служить предпосылкой к этому, но ни в коей мере не означает, что японист всегда и при всех обстоятельствах обязан преклоняться перед предметом. Долг ученого — выступать посредником между изучаемой им страной и своей родиной и в меру скромных возможностей вносить посильный вклад в лучшее взаимопонимание между странами.

Одни объяснения в любви не принесут пользы, к ним необходимо присовокупить трезвые суждения, что исключает полное согласие автора со всеми 120 миллионами японцев. Эта книга отражает его личные воззрения, и рассчитывать на то, что они будут безоговорочно разделены всеми читателями, не приходится.

Ю. Берндт

О самобытности японцев

Завидовать другим, жаловаться на свою участь, приставать с расспросами по любому пустяку, а если человек не пойдет на откровенность, из злобы очернить его; краем уха услышать любопытную новость и потом рассказывать направо и налево с таким видом, будто посвящен во все подробности, — как это мерзко!

Сэй-Сёнагон.

Макура-нососи (Записки у изголовья)

Когда небо отделилось от земли, появились боги. Так говорится в одном из древнейших дошедших до нас письменных памятников, «Кодзики» («Записки древних дел»), датируемом 712 годом. Вначале богов было пять; один следовал за другим, и только по одному. За ними появились еще двое и также поодиночке. Но тем не менее у них были дети. Последовавшие за ними пять богов уже появлялись парами, а завершающая пара, Идзанаги и Идзанами, по единодушному решению всех богов была призвана придать находившейся под небесным сводом водной стихии твердую форму. Тогда божественная пара отправилась на небесный мост, окунула украшенное драгоценными камнями копье в воду, помешала ее, и когда вытащила копье наружу, то стекавшие с него капли затвердели, образовав небольшой остров. Затем они спустились с небес и поселились на этом острове.