Читаем Лики любви полностью

Страх почти всегда связан с будущим. Если ты здоров, ты боишься заболеть. Если заболел, к тебе приходит гнетущий страх смерти. Все страхи связаны с неизвестностью, карающей своей жестокой недосказанностью только будущее. Horror Novi13. Боязнь нового. Нового, а значит неизведанного. Иногда эти страхи обретают конкретную форму, примеры тому я уже приводил, хотя в том не было ни малейшей надобности, ибо они суть самое многочисленное явление. Страх, приобретший ярко выраженный характер, подобно тени предмета, ожившей из бесформенного пятна, приобретая вместе с тем все его качества, называется фобией. Наоборот. Если страх не относится в отдельности ни к чему, мы и говорим о страхе перед будущим, а значит перед новым. Как видитшь, пока я не сказал ничего удивительного. Мои слова, как никогда прежде, стали безликими, а мысль невыразительной. Однако без столь общего вступления (конраст противоположностей) мне было бы крайне трудно показать тебе, мой милый читатель, как разительно непохож страх, преследующий нашу героиню с давних пор, на те тревоги, к которым мы настолько привыкли, что они почти перестали нас обременять.

Страх Евы непохож (а потому непонятен) на страхи других людей уже потому, что это не страх перед будущим. Ее не гнетет призрачная неизвестность. Она боится прошлого. И тут мне придется вновь обратиться к общим понятиям для того, чтобы найти истоки такого странного явления.

Итак, я уже говорил, что наше прошлое есть самое чистое и прозрачное зеркало нашей жизни. И хотя все, что мы запоминаем, имеет эмоциональный окрас, а именно неявно подразумеваемое наше отношение к тому, что так бережно хранит для нас наша память, тем не менее, это единственное, что лишено чересчур искаженных красок будущего. Настоящее – это миг. Мы его почти не замечаем. Миг и вечность неотделимы друг от друга. Никто не сможет сосчитать, сколько мгновений содержит в себе вечность – даже если предположить, что вечность это всего лишь отведенное нам время, ибо мы не знаем, насколько краток миг. Но чего можно бояться в прошлом, спросишь ты, мой нетерпеливый читатель? И тут я замечу, что прошлое может быть почти незаметным... до тех пор, пока в нем отражены все события (нас посещает тревога, когда мы не можем что-то вспомнить) и пока эти события строго упорядочены. Простейшее объяснение тому кроется в следующем парадоксе нашего восприятия: никто не может объяснить формально, что представляют из себя причина и следствие, а уж тем более безуспешными окажутся попытки найти первопричину («Но ведь она должна быть!» – так и хочется воскликнуть, но здесь, дабы сокранить душевное спокойствие, этим придется ограниться, ибо дальнейшие поиски объяснения только еще больше запутают нас, заведя в тупик). Итак формально мы не можем определить причину и следствие, однако интуитивно эти связи выстраиваются в правильной последовательности: причина следствия, которое, в свою очередь, является причиной другого следствия и т.д. и происходит это в момент наступления очередного события. А теперь попытаемся представить себе ситуацию, в которой наша героиня находится уже длительное время, а именно попытаемся вообразить, что будет с нами, если события в памяти перетасуются подобно картам в колоде, и причинно-следственные связи будут нарушены.

Друг Евы погиб, но она до сих пор ощущает тепло его тела под мокрой рубашкой, когда он катал ее на вилосипеде. Она почти наяву ощущает его пот на своих ладонях. Но он уже давно мертв. Откуда тогда эта влага? Или может быть это пот ее собственных рук?

Истоки этой неразрешимой проблемы таятся в детстве нашей героини. Началу всему положило поведение ее родителей, которые, ведомые заботой о состоянии ребенка, решили скрыть на время факт смерти Евиной бабушки. Ева полагала бабушку живой. Такой она вошла в воспоминания того времени, когда она, увы, уже перестала существовать. Как ты думаешь, мой милый читатель, почувствовала ли Ева благодарность родителям, когда впоследствии ни одну бессонную ночь она провела в попытых согласовать свое воспоминания и свое прошлое (и здесь я хочу обратить твое внимание на то, что прошлое не тождественно воспоминаниям; прошлое – последовательность событий, когда-то происходящих со строгой и недвусмысленной причино-следственной зависимостью, в то время как воспоминания – избранные моменты, запечатленные нашей памятью, вернее, как я уже неоднократно говорил, не сами моменты, а наше к ним отношение)?

Весы

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза