Лики любви

Ева сидит на прогретой теплыми лучами солнца земле, в окружении трав, пьянящих своими ароматами, дарующими восхитительное чувство общности с природой, чувство забытое и потерянное в городской суете. Как приятно вдыхать общий аромат слившихся воедино запахов цветов и трав, не разбирая и будучи абсолютно не в состоянии выделить особо уникальный и неповторимый запах, принадлежащий какому-нибудь одному виду. Ева окидывает взглядом поле, на котором сидит, и ее взору представляется картина раскинувшегося пестрящего полотна, и полотно это состоит из по-разному окрашенных областей. Если отвести взгляд чуть поодаль, то не видно уже становится не только отдельных цветов, но даже любые недостаточно крупные группы растений теряются в общем поле. И чем больше пытается охватить взгляд, тем меньше деталей на этом пространстве удается различить. И не всегда приходится сожалеть об ограниченности возможностей человека – об очень скоро достижимых и явно ощутимых пределах зрения и обоняния, ибо картина детализированная и картина обобщенная по сути одних и тех же явлений дают нам возможность увидеть проявление вещей словно в разных плоскостях, и переходя от одной картины к другой, от одного взгляда к другому, мы можем совершенно по-новому, непредвзято взглянуть на многие вещи.

Это правило именно в такой (или схожей формулировке) Ева усвоила еще будучи ученицей художественной школы, когда торопливо перекидывая взгляд с натюрморта на холст и обратно она пыталась передать общее видение картины, не забывая при этом про детали, и следуя своим личным симпатиям одни из них полагая более важными, а потому подчеркивая на картине, другие же, в противоположность первым, полагая несущественными и давая им лишь легкий контур на холсте, а зрителю возможность уловить их присутствие в общей композиции, догадаться об их присутствии по тем нескольким скупым мазкам, оставленным в спешке на полотне. И принцип этот – от общего к частному, от частного к целому, и так до бесконечности, Ева начала соблюдать всегда и везде, ибо уже тогда, будучи еще незрелым во многих суждениях подростком, без надлежащего жизненного опыта, она поняла, что только соблюдение этого принципа позволит воспринимать мир в его общности и многообразии, не строя себе видимых препятствий ни к одной из дорог, ведущей к познанию.