Лики миров (СИ)

Разносчик принес заказ. Вот только аппетит мой приказал долго жить, и даже хрустящей корочке на запеченом картофеле и ароматным приправам в жарком не под силу было его реанимировать. Я почти силком впихивала в себя еду, только потому, что не знала, чем еще себя занять и куда девать глаза. А покончив с главным блюдом, прошмыгнула под столом и уселась впритирку к Миртену. Ясно было, что в открытую тут он трепаться не будет, а мне очень нужно было прояснить некоторые вещи.

— Кто такая Ма? — спросила тихонько, почти на ухо.

Миртен, что характерно, против такой неожиданной близости с моей стороны протестовать не стал, видимо счел, что проще мне ответить, нежели потом неизвестно где отлавливать. Да и то сказать, подумаешь, сидят мужчина с девушкой, шепчутся о чем-то. Может, я его соблазняю тут, пока и он не смылся с какой-нибудь кралей.

— Хозяйка одного из здешних заведений, весьма уважаемая и сообразительная дама, — так же тихо шепнул Мир.

— А ты эту… Эри знаешь?

— Угу, — странным тоном угукнул Мир, смотря исключительно к себе в тарелку, — доводилось…пару раз…

Дальше расспрашивать не стала, а то ответит еще, как есть, а мне потом мучайся… Миртен, кажется, тоже подумал о чем-то сходном. Во всяком случае дальше он уверенно присвоил себе бразды правления нашей затухшей застольной беседой и принялся целенаправленно и активно меня развлекать. Столько дурацких шуток и скверных анекдотов я давненько не слышала, со времени своего похода по горам с Павлентием и его друзьями, пожалуй. Зато узнала, для чего они на самом деле нужны: вот как раз для таких случаев, когда настроение настолько паршивое, что любая тонкая шутка, для которой нужно хоть как-то шевелить мозгами, пройдет мимо. А вот подобные потешки, толщиной с бревно, и в таком состоянии способны вызвать натужный, нервный смех. Но все лучше, чем молчаливая апатия..

Когда голова более-менее начала соображать, я принялась себя успокаивать, как могла, объясняя себе, что, наверняка, Лик не просто так с этой лахудрой пошел, скорее всего хотел что-то узнать. Но все эти доводы, будто водяной гребень о волнорез, разбивались о видение сидящей у него на коленях прелестницы. Формы у нее, конечно… талия опять же… мда, Медея Сергеевна, нам такое крыть совершенно нечем. Дела делами, но никто же не говорит, что полезное нельзя совместить с приятным… В итоге меня штормило и кидало из крайности в крайность: то я со свирепой убежденностью доверяла своему нанимателю, то доказывала себе, что по сравнению с Эри я — ноль без палочки и от таких женщин просто так не уходят, то горевала, то принималась себя жалеть. От этих внутренних баталий я так устала, что была рада любой внешней движухе, лишь бы от них отвлечься. И когда мы с Миртеном вышли из таверны на свежий воздух, мне немного, совсем чуть-чуть, но все же полегчало. Мы прогуливались по городским улицам неспешно, самыми заковыристыми маршрутами, даже на главной площади Неккара побывали. Площадь как площадь, вся в сером камне, с пафосной ратушей и еще какими-то важными зданиями. На меня она впечатления не произвела. Но в нынешнем моем состоянии мне бы и Версаль показался недостаточно хорош. Я слегка оживилась только тогда, когда взгляд мой наткнулся на табличку «Бездарь и Бездна» — все те же белые буквы на черном фоне и тот же незадачливый паренек на вывеске. Только теперь он задумчиво почесывал затылок, стоя рядом с кривеньким заборчиком, который, надо полагать, сам и поставил. Тут мы, кажется, и должны ждать нашего загулявшего магистра.

Лик заявился примерно через полчаса. Я к тому времени впала в странное оцепенение и сидела, уставясь в кружку с заказанным травяным взваром, варясь в своих нерадостных мыслях. Поэтому я сначала услышала, как сквозь зубы коротко выругался Мир и только потом, проследив за его взглядом, увидела вошедшего в таверну блудного боевика — и сразу поняла, почему чертыхнулся блондин. Лицо самого дорогого мне человека было спокойно… слишком спокойно для его живой натуры. Оно могло бы показаться застывшей маской, если бы не глаза — сверкающие холодным, отчаянным весельем. С таким яростным спокойствием гнут в руках ложки, убивают или сами идут на смерть.

Боевик заметил нас и направился в нашу сторону, по пути поймав пробегающего мимо разносчика. Тот выслушал заказ, кивнул и поспешил по своим делам. Магистр Боя же сел на лавку рядом со мной и напротив Миртена.

— Все плохо? — спросил тот.

— Дрянь дело, — согласно кивнул Лик, — а может статься, еще хуже. Все подробности завтра, Мир, мне нужно немного подумать.