Лики России (От иконы до картины). Избранные очерки о русском искусстве и русских художниках Х-ХХ вв.

Но мода, при всем своеобразии национальной ювелирной школы, шла все же из Европы. Так, если в Древней Руси камни лишь отполировывались сверху и им придавалась более или менее правильная форма (т. н. кабошоны), то к XVII веку в России под влиянием европейских мастеров все чаще камни начинают граниться, их форма меняется. Огранкой в XVII веке занимаются мастера специальной Алмазной палаты Серебряного приказа, – наравне с палатами Золотой и Серебряной, где шла работа с благородными металлами. Изобретение в XVI веке голландцем Луи Бергемом огранки алмазов подтолкнуло в XVII веке русских ювелиров к поиску новых приемов, достигших совершенства уже в XVIII веке, в эпоху царствования дам, уделявших ювелирному искусству особое внимание, – Елизаветы Петровны, Анны Леопольдовны, Анны Иоанновны, Екатерины Великой. Укрепляются и связи ювелиров России и Центральной Европы. Из России везут сердолики, яшму, халцедоны, агаты, добывавшиеся на Урале. При Петре I здесь идут удачные поиски минералов, находят горный хрусталь, раухтопазы, бериллы. В Европе становятся известны работы русских мастеров с использованием русских же камней – уральских аметистов и редких в природе турмалинов. Развивается свое ограночное и камнерезное дело. При Петре I в 1721 г. в Петергофе строится мастерская для полировки самоцветов, в 1774 г. создается Екатеринбургская гранильная фабрика, в 1786 г. на Алтае – Колыванская шлифовальная. Во второй половине XVIII века в ювелирных мастерских Москвы и Санкт-Петербурга работает немало талантливых европейских мастеров. Среди них – Иеремия Позье, оставивший интереснейшие «Записки придворного брильянтшика Позье о пребывании в России в 1729–1764 годах», – важный источник для изучения истории ювелирного искусства. Если какой-то известный европейский мастер и не появлялся в России, до нее доходили его открытия и методики. Так, в России XVIII века появилось множество подражателей ювелиру Иосифу Штрассеру, – он изобрел способ имитации алмазов из свинцового стекла, к которому для получения цветных камней добавлялись различные окиси.

Во второй половине XVIII века в России, как и в Европе, повсеместно входит в моду нюхание. табака, на что ювелиры тут же откликаются, создавая изумительные по красоте золотые табакерки с драгоценными камнями.

Непревзойденным мастером таких табакерок стал Иоганн Готлиб Шарф. Он родился хотя и в немецкой семье, но в России, в Москве, с 1767 г. жил в Санкт-Петербурге, по праву считаясь одним из лучших придворных ювелиров. Его табакерки, создаваемые для императрицы, дам высшего света, отличались изысканным сочетанием золотого фона с искрящимися композициями из бриллиантов. Его «визитной карточкой» были миниатюры на эмали, располагаемые в центре. Для императорского двора им были изготовлены золотые табакерки, украшенные эмалевыми медальонами с портретами и сюжетными композициями, поражавшие современников вкусом и изяществом.

У каждого века, у каждого мастера, у каждой мастерской – свое лицо, свой шарм. Кто-то из мастеров остался в истории столетия своей страны, кто-то вошел в историю всех времен и народов. Как это удалось петербургскому ювелиру Густаву Фаберже и его сыновьям, создавшим фирму, навеки вошедшую в историю мирового ювелирного искусства. Сын основателя фирмы Петер Карл Фаберже получил звание ювелира Его Императорского Величества, ювелира Императорского Эрмитажа. В 1885 г. фирма получила золотую медаль на Нюрнбергской выставке изящных искусств. На выставке было представлено уникальное по мастерству пасхальное золотое яйцо с сюрпризом, – с него и началась всемирная слава фирмы, – отмечает Иоганн Георг принц фон Гогенцоллерн, один из лучших исследователей темы. История же связей ювелирного искусства России и Центральной Европы продолжается.

Грани искусства

Встречи с искусством (эссе)

Давно затёрлась от частого употребления цитата из Станиславского о том, что нужно любить не себя в искусстве, а искусство в себе.

Это – наставление профессионалам. Простая формула, задающая некий алгоритм жизни. Что же касается всего остального (подавляющего) населения планеты, то алгоритм ещё проще: нужно просто любить искусство. Душа, в которой не поселилось искусство, мертва. Причём обладатель души может этого и не знать.

Живая (или мёртвая) душа может быть и у отдельного человека, и у целого народа.

Можно знать или не знать искусство вообще или искусство своего народа. Но не любить его нельзя…. Эти два сюжета тесно переплетены. Начинаешь интересоваться искусством – стремишься его лучше узнать, узнав, – хочется систематизировать свои знания, понять логику искусства, взаимосвязь явлений и событий, закономерность смены вех и течений, психологию художника и т. д. А узнав и поняв, начинаешь ещё больше любить тот огромный пласт духовной жизни твоего народа, который называется искусством.