Лики смерти

Расстроенный, Влад забрался в «мерседес» и направился к рынку. Бросив автомобиль на стоянке, пешком двинулся по пешеходной улице. Сейчас, как во все времена, здесь кипела жизнь. Сновали люди. Разноцветная реклама кафешек, забегаловок, закусочных манила, завлекала, приглашала зайти, посетить, посидеть, отведать где пиццу, где колдуны, где свежее пиво с традиционными раками. Влад прогулочным шагом неторопливо шел по выложенной камнем мостовой, и грустные мысли отлетели сами собой. На небольшой площади, прямо посреди ее, стоял симпатичный бронзовый бобер. Сытый, пузатый, в неизменной тройке, с внушительной цепочкой карманных часов на солидном, выступающем животике, с хитрой еврейской улыбкой на усатой морде. Возле него кто-то фотографировался, под полосатыми тентами кто-то потягивал янтарное пенное пиво, солнечный радостный свет заливал окруженный высокими деревьями квадрат площади.

До назначенного времени оставалось менее получаса. Влад присел на свободную скамейку под раскидистым каштаном и, закурив, с невольной улыбкой посмотрел по сторонам. Город оставался тем же, несколько странным, но в то же время бесконечно милым, этаким провинциальным Вавилоном, где перемешались люди, народы, языки.

Клиент появился точно в назначенный срок. Присел рядом, положил возле Влада сверток. На немой вопрос ответил утвердительным кивком и, выкурив сигарету, отбыл восвояси. Оставшись в одиночестве, Влад еще немного полюбовался на стайки молоденьких, таких пока еще привлекательных девчушек, мысленно попрощался с многозначительным бобром и отправился к машине. Дел на сегодня было запланировано немного, но поразмыслить было о чем.

Марина, обхватив руками колени, уныло раскачивалась на нарах, думала о чем-то, стараясь не мешать Сергею, который, меряя шагами крошечное помещение, пытался придумать способ выбраться из ловушки. Всякий раз, огибая уже третью по счету свечу, он останавливал на ней взгляд, словно силясь что-то понять.

– Стоп! Марина, или мне кажется или пламя в самом деле наклонено? – внезапно спросил Калиновский.

– Мне кажется, что да. В сторону стены. А что? Это имеет какое-нибудь значение? – откликнулась Марина.

– Если это так, туда движется воздух. Это может означать только одно – за стеной пустота! Откуда родом твои предки?

– Из Прикарпатья, а в чем дело?

– Солнце мое! Там издревле любили всевозможные схроны и подземные ходы! Как ты не понимаешь, если твой прадед обосновался здесь, строил он свой дом по образу и подобию дома своих предков! Вполне возможно, что за стеной есть подземный ход. Сделал же он этот тайник! В лисьей норе всегда есть запасный выход. Посвети мне, пожалуйста!

Сергей нырнул в лаз и вскоре вернулся, таща за собой все тот же насос. Бросив его на нары, принялся простукивать обшитую подгнившими от старости досками стену.

– Кажется, есть! – воскликнул он и, подняв насос, принялся методично бить одну из досок. Старое дерево не поддавалось, скрипело, осыпало его мелкими щепками, мусором, сыплющимся из щелей. Но Сергей не останавливался. В тесной замкнутой каморке уже нечем было дышать, когда доска, наконец, хрустнула, как сломанный зуб, и, ощерившись острыми желтыми щепками, раскололась поперек. Сергей едва не выронил из усталых рук тяжелый насос.

Дальше дело пошло веселее: используя трубу как рычаг, он поддел очередную доску и, со скрежетом вырывая пятидюймовые кованые гвозди, выдрал ее из стены. В образовавшийся проем еще могла пробраться Марина, но для Сергея места было все еще недостаточно. Пришлось выламывать еще одну доску. В отличие от предыдущей, она никак не хотела отрываться. Сергей упорно долбил. Схватив насос за выступающую трубу, он будто кувалдой пытался сокрушить столетний дуб. Пот заливал глаза, от висящей в воздухе пыли першило в горле. Но Сергей продолжал лупить по несокрушимой древесине, с каждым ударом отбивая небольшие щепки. Только когда сил почти не осталось, доска раскололась. Уронив на пол насос, Сергей обессилено опустился рядом с проломом в стене. Марина, присев рядом с ним на корточки, стянула с себя майку и принялась вытирать грязное, закопченное лицо друга. У него даже не было сил смотреть на нее.