Лики смерти

Вся бригада Слона втягивалась в узкий лаз, растворяясь в кромешной темноте подземного лабиринта. Сводчатый низкий потолок, сухая, перемешанная с песком и осколками камня глина под ногами, вечный, беспросветный мрак. Слон спустился предпоследним. Не хотелось оказаться тем самым первым дураком, который нарвется на какую-нибудь ловушку. А уж он догадывался, что здесь их может ожидать всякое. Да и сам Вьюн очень непрост. Если он только не сбежал через какой-то тайный ход, наверняка подкарауливает где-нибудь с чем-нибудь смертоносным.

Лучи фонарей выхватывали древний плоский кирпич, разрывали темноту коридоров, пока не наткнулись на решетку. Старую, ржавую, но тем не менее выглядящую весьма прочной. Остальные пути не вывели никуда. Перед ними были только тупики и древние завалы. Слон сам попробовал расшатать прутья и с удивлением обнаружил, что они легко достаются из гнезд.

– Разбирайте! Он сюда ушел! – приказал Слон, отодвигаясь в сторону.

Дальше лабиринт стал совсем запутанным. Ходы, переходы, спуски, подъемы, больше часа бандиты ползали по ним, пока не собрались в небольшом зале.

– Я чувствую, он где-то здесь. Необходимо разделиться и найти во что бы то ни стало. За первое же сообщение о Вьюне плачу сотню баксов. Если зажмете его так, чтобы не смог уйти, – пятьсот. Но сразу говорю, мне он нужен живым. Должок у него. Запомните, он мой! – говорил Слон, размахивая фонарем.

Луч света выхватывал из темноты понурые грязные лица сообщников. Особого воодушевления его слова ни у кого не вызвали, даже названные суммы не обрадовали. Слон зло сплюнул. Наградил Господь дружками. Как выбивать бабки у торгашей на рынке, на это они горазды, а как дело подвернулось посерьезнее, струхнули. Ладно, коней на переправе не меняют!

– Все! Разобрались на тройки и двинулись вперед! И чтобы не ускользнул гад! Пошли, охота началась! – приказал Слон и, вынув из кармана пистолет, демонстративно передернул затвор. Остальные тоже достали стволы и ножи.

Снова узкие проходы, нависающий прямо над головой сводчатый потолок, лучи фонарей, рвущие темноту подземелья.

Автоматная очередь, короткая, злая, болью отозвалась в ушах Слона. Где-то слева суматошно захлопали пистолетные выстрелы. В ответ снова очередь и тишина. «Неужели он уже положил троих?» – кольнуло страхом в перевязанной голове. Развернувшись, Слон погнал парней на место короткого боя. Едва свернули за угол, впереди заплясал огонек, гулкие в тесноте прохода выстрелы ударили прямо по ним. Прижавшись к стене, Слон пригнулся, отбросил далеко в сторону фонарь, навел на пляшущий огонек пистолет, дважды выстрелил. В горле першило от кислого порохового дыма. Валяющийся возле противоположной стены фонарь бил беспощадным лучом света в темный закопченный потолок. Тишина звенела в ушах. Слон как можно тише лег на холодный пол и, не сводя пистолета с того места, где только что вырывался из автоматного ствола смертоносный огонек, затаился. Где-то за спиной раздавались истошные крики, одиночные выстрелы, топот ног, пока, наконец, в конце коридора не заплясали лучи фонарей. Сразу несколько человек бежали на помощь. Стараясь не дышать, Слон двумя руками удерживал ставший странно скользким и тяжелым пистолет. Автоматная очередь, на этот раз довольно длинная, взорвала темноту. В отблесках огня Слон увидел силуэт врага и торопливо, несколько раз нажал на спуск. За спиной слышались крики и стоны раненых. Кто-то палил по Вьюну, глупо, не прицельно, лишь бы выстрелить. Пули высекали искры из древнего, крепкого, как гранит, кирпича, с визгом уносились рикошетом в пол, в потолок, были едва ли не по стреляющим. Слон, видя, что не попал, снова начал упорно ловить на куцую мушку ослепительный оранжево-красный огонек автомата. Вдруг его что-то подняло с пола, перекрутило несколько раз и с силой швырнуло на стену. Грохот взрыва, обрушился на него, разорвал барабанные перепонки, выдавил кровь из глаз. Нестерпимо яркая вспышка озарила древние стены. Следом навалилась темнота. Последнее, что успел разглядеть Слон, был Вьюн, скорчившийся с автоматом в руках в нише стены.

Сначала наступила тишина. Только что-то похрустывало, будто сухое печенье. Затем что-то упало, следом еще, еще. Зашуршало, поползло. Слон почувствовал, как на ноги наползает неизвестно откуда взявшийся песок. Попробовал ползти, но непослушные ноги и руки не могло найти опоры. Песка оказалось слишком много, он уже засыпал Слона до пояса и вдруг остановился. В голове нарастал какой-то шум, острая, нестерпимая боль раскаленным шилом проткнула мозг… сознание померкло.

Сергей вошел в палату Владиславы Леонардовны уверенно и решительно. Подхватив на ходу стул, подсел к постели женщины и мягко накрыл сухонькую руку старушки своей сильной ладонью. Ему было приятно видеть, как исстрадавшееся лицо больной осветила добрая улыбка.

– Как наши дела? – первым делом спросила Владислава Леонардовна.