Лики земного родства (сборник)

– Только подержите их, почтеннейший, хотя бы с недельку в коробке, чёб попривыкли. Тут и жрач… то есть пища имеется, и вода, – весело напутствовал продавец. Прикрыл рубашкой силуэт «свободной птицы» на своей груди и почти трусцой удалился прочь.

Новоиспечённый хозяин, дабы быстрее и лучше познать своих питомцев, стал активно собирать о них любую полезную информацию. И только после того как выпустил их на улицу и они с улётной радостью захлопали крыльями, окончательно расстроился. «Надул он меня, ёкарный бабайка… Ну, я тебе сейчас!» – мысленно сжал он сухонькие кулаки и отправился в знакомую пивнушку. Но там такого клиента даже припомнить не смогли.

– Вот те, старый баран, и «нянечки» с крылышками… Да аж за шестимесячную пенсию, – едва не заплакал у коробки аксакал. – Теперь сам и полезай в неё, доклевывай там харчи голубины-то.

А сами пернатые, вырвавшись опять на волю, тоже его вспоминали. Даже ворковать перестали, по-своему жалея о случившемся не по их вине. И когда все же решились наведать одинокого старца, у того от растерянности чуть не выпала вставная челюсть. Не знал, как ответить на радость эту. Высыпал им все свои кухонные крошки и стыдливо подумал: «Чо это я за жадина, ёкарный бабайка?!» Взял оставшийся от ужина кусок хлеба, баночку воды и с улыбкой пошлепал к ним опять. Так сжились они помаленечку, породнились. Но с каждой новой неделей, всё больше познавая голубиный язык, старик замечал и не очень приятное. его питомцы стали меньше клевать и пить, реже перемещаться даже по сараю. Их воркование было всё раздраженнее, переросло прямо-таки в «семейную ссору».

– Ор-р-р… ор-р-р! – коротко почти прокричал ту-поклювый с петушком самец. – Хва… хватит привыкать к старику, пора возвращаться на в-в-волю!

– Вур, вур! – огрызнулась отвернувшаяся от него голубка. – Чё то я не влетаю! Он же слабенький, тыщу бабок за нас отдал… А мы чё, шакалы какие-то, оставим его наедине с нашим пометом?

– О-ор-р-р! – сердито тот дёрнул её за хвост. – Ты ещё и крылышки свои в слезах намочи, тогда уж точно останешься старость его доворковывать… В-в-все, не менжуйся!

– Ву-у-ур-р, мой милый, ты в такой сваре можешь… даже остатки своих супружеских навыков потерять, – перешла на доверительный шепоток голубка. – Пойми же, нельзя его так резко покидать. Давай потихонечку это расставание подготовим, а потом и взмахнем.

Помолчали немного и заворковали уже на более спокойных тонах. А подслушавший их из-за приоткрытой двери Рахимжаныч растерянно задумался. «Ёкарный бабайка! – закрыл он рукой рот, чтобы не вскрикнуть. – Выходит, тяжело имя со мною-то, тяжко в неволе жить, да с дряхлым стариком вдобавок. Зачем имя такое наказание-то?.. И я в ихние зенки теперь совестливо зырить не смогу». Проморгав появившиеся на зрачках скупые слезинки, зашел к ним и с тяжелым вздохом произнес:

– Вот чё, ребятушки-голубушки! Большой рахмет за житье-бытье со мною… Очухался я с вами, поо-креп маленько. Теперь и вам на волю пора… Нече тут из курятника-то по небу тосковать. Летите к своим… А пожелаете старика попроведывать, так это оконце завсегда будет отворено. – Приоткрыл его полупрогнившую раму, посмотрел с натянутой улыбкой на замолчавшую пару уже полюбившихся ему пернатых и взмахнул рукой: – Ну, смелее! К-кыш… кыш отсюдова!

Они переглянулись, негромко заурчали и пересели на подоконник. Благодарно поклонились сердобольному своими маленькими головами и шумно расправили крылья к надвигающимся на город облакам. С тех пор этот небесный маршрут стал для них привычным. В тот же октябрьский день они прилетели сюда, как обычно, к обеду, но Рахимжаныч их своей почти заржавленной улыбкой не встретил. Воркующе заглянули в приоткрытую дверь комнаты и увидели его раскинуто лежащим у кровати. Кинулись к соседскому дому и начали тревожно урчать, с силой клевать по окнам. Выглянувший хозяин легко узнал их и смекнул: что-то со стариком! Побежал на их голубиный вызов, а вскоре подоспела и «скорая»…

…Вспомнил сейчас, глядя на собрание пернатых, своих белокрылых краснарей-красавцев и вконец встревожился. «Неужто и взаправду моих добряков опять какой-то поганец приманил?» – заёрзал по скамейке, ещё пуще вглядываясь вокруг, хмурый аксакал. Слегка уже прозябший хотел было с горечью уходить, но вдруг у самого уха раздался шелест крыльев. От испуга даже встрепенулся. Но более неожиданным стало появление на его плечах голубей: она присела на левый «погон» куртки, а он – на правый.

– С-спа… спасители мои… наконец-то! – опять заулыбался, поочередно поглядывая на них, восстанавливающийся после инсульта старик.

И вовсе замер, когда из клюва самца шмякнулся ему на колени маленький тканевый кошелёк.

Раскрыл и чуть не выронил в сугроб. В нем оказались «сотенки» зеленых купюр.

– Откудова это?! – прошептал Рахимжаныч. – Ц-це… целая тыща баксов!

– Вур-р… в-во-о-ор-р, – словно свидетели после драки, стали наперебой давать пояснения голуби.