Ликвидамбар (СИ)

  - Пойдём, милая, плюнь ты на этого козла слюной, не стоит он переживаний. Да и вообще ничего не стоит.

 

  Обняла свою копию за талию и решительно повлекла к размеренно бегущим вверх ступенькам.

 

  Антон рванулся за ними, но опоздал. Девушки словно растворились в серебристом сиянии, а перед ним возникла ребристая металлическая стена с жирной красной надписью "Ремонт". По краям букв змеились потёки краски, напоминающие кровь.

 

  Пару раз он стукнулся головой о стену, отозвавшуюся жестяным звоном. Пнул ногой прогнувшегося в спине осла. Опрокинул на землю горшок с деревом и растоптал ногами. Задохнулся от гнева и приторного, смолисто-земляного запаха. Неприятно ухмыльнулся, дорасстегнул ремень на брюках, и помочился на отвратительную кучу.

 

  Потом развернулся, подхватил инвалидного ослика и направился к ведущему вниз эскалатору. Ни о чём не думая, без страха, без эмоций, переставлял ноги, аккуратно поворачивал, чтобы перейти на следующую лестницу, спускаясь всё ниже и ниже.

 

  Иногда вокруг были только стены с редкими рекламными плакатами. В основном - с духами. То кляйновская "Эйфория", то "Эссенция времени" Труссарди. Потом - социальная: "А ты позвонил жене?"

 

  А иногда рядом возникал эскалатор, бегущий вверх. Антон даже не пытался на него перебраться. И потому, что твёрдо понимал - не получится. И потому, что было уже всё равно. И, главное, потому, что не хотел столкнуться с теми, кто там возникал.

 

  Трое в чёрных плащах с закрывающими лицо капюшонами, и один - в таком же белом, несли на плечах гроб. В гробу восседал его бывший завкафедрой, и грозил Артёму пальцем. За ними проследовала дражайшая матушка, в реальности проживающая в Дании с пятым мужем. Стояла, опираясь на руку эльфийского вида томного блондина, с торчащими из пышной шевелюры остроконечными ушами, и смотрела на сына грустно и укоризненно.

 

  Проехала гигантская мышь с окровавленной головой, зажатой в монструозной железной конструкции. Промчалась стая котов, за ними гналась адская гончая с горящими глазами.

 

  Мелькали знакомые и незнакомые лица, били крыльями птицы. Артёму стало скучно, и он уставился на ослиные уши. Приятные на ощупь, успокаивающе серые, без радужных проблесков и серебряного отсвета.

 

  На очередной площадке дорогу преградила огромная серебристая плакучая ива. Один в один как та, под которой они с Нюськой любили отдыхать в Серебряном Бору в студенческие годы. Антон заметался, попытался протиснуться между стволом и стеной. Чуть не застрял, с трудом вывернулся. Сел на пол, обнял ослика и заплакал.

 

  ***

 

  Антон открыл глаза, поддёрнул рукав свитера и посмотрел на часы. Ничего себе, почти час куда-то пропал. Похоже, что задремал. Вроде бы даже снилась какая-то бредятина. Ну, не удивительно. Вчера эксперимент в лаборатории только к утру закончили. Да и всю последнюю неделю в таком же режиме работали. А ведь просто на минуту присел отдохнуть на диванчике перед эскалатором - эта чёртова качалка весит как живой осёл, да и стоит не меньше.

 

  Дико устал. Ощущение - как будто сначала палками побили, а потом пропустили через мясорубку. Но делать нечего, обещал Анюте в гости к её лучшей подруге сходить, на день рождения дочки. Детишки отгуляли утром, а теперь взрослых собирают. С подарком жена здорово придумала, сам бы на таком ослике качался. Дорого, конечно, но ему повезло - ухватил витринный экземпляр, за три тысячи вместо семи.

 

  Он подхватил животину за мягкое пузо, легко проскочил между столбиками эскалатора, спустился в гараж, на ходу ответив на паническое "где ты" спокойным "уже еду". По дороге к машине с удовольствием осмотрел себя в огромном, во всю стену, зеркале. Поправил волосы, одёрнул задравшийся от тесного контакта с осликом свитер. Удачно он его прикупил в Лондоне, когда ездил на конференцию. Коллега повёз посмотреть на культовую Савиль Роу, увидел он в витрине этот свитер, и понял, что без него не уйдёт. Про цену, естественно, Анюте соврал. Ну, она тоже без подарков не осталась.

 

  Быстро, без пробок, добрался до Ленинградки, удачно припарковался. У нужного подъезда чмокнул заждавшуюся Анюту, дал погладить ослика, а покачаться - не дал.

 

  Новорожденная была в восторге, её родители - тоже. Подруга, полная и выглядящая лет на двадцать старше Анюты, с восторгом смотрела на Антона, и с обожанием - на престарелого супруга. И где только студентка-филологиня заарканила профессора-химика? Не иначе, Анюта расстаралась.

 

  Супруг, бывший Антонов завкафедрой и рецензент на триумфальной защите докторской, выглядел бодро, и явно гордился ролью молодого отца. С умеренной настойчивостью расспрашивал и Антона, и Анюту о специально созданной под антоновы разработки лаборатории. При этом явно ощущалось, что основным мотивом допроса было не научное любопытство, а самоуспокоение - с такими перспективами заведование кафедрой новому золотому мальчику российской науки будет явно не интересно.