Ликвидатор

. Мимо проносились рощи, холмистые поля, небольшие речки, сельские населенные пункты, именуемые здесь «деревня», и небольшие города. Все выглядело не так плохо, как это принято считать в Америке. В придорожных забегаловках продавали сникерсы, кока-колу и местный аналог гамбургеров под названием «пирожки», с самыми разными начинками…

Потом они свернули с федеральной трассы на местную. Узкую, опасную, то резко ныряющую вниз, то уходящую вверх, обсаженную деревьями. Они были уже близко…

Город – название они не знали – встретил их строящимися кирпичными многоэтажными домами, каким-то рынком и чем-то вроде субурба [76]

. От американского субурба он отличался тесными и узкими улицами, небольшими участками и высоченными заборами из кирпича или профнастила, часто выше человеческого роста – по американским меркам это было безумие, американцы вообще не строят заборов вокруг своих домов. Дома – где они были видны – где были отделаны профнастилом, а где – сделаны из дорогущего красного кирпича. В Америке так никто не строил – слишком дорого и неудобно перестраивать при необходимости. Даже в северных штатах так не строили – просто клали больше утеплителя. А русские – как будто готовились встречать врага на пороге своих домов. Впрочем, из всех крупных государств мира Россия воевала больше, чем любое другое [77]

.

Они проехали мимо приветственного монумента – в отличие от таких же в американских городах, он был сделан в виде архитектурного памятника, и на нем не было ни даты основания города, ни численности его населения, как это было принято в США. Повернули направо, поехали по пути, проходящему по дилерской деревне: с обеих сторон были довольно современного вида автосалоны, продавали «Киа», «Хонды», «Тойоты» и «Форды». Потом въехали в город.

Русский город тоже отличался от американского, и отличался кардинально. Американский город – это скопище небоскребов в центре и одно– двухэтажные пригороды, широко разбросанные по земле. Исключение – это такие мегаполисы, как Нью-Йорк и Чикаго. Здесь же у русских, обладателей первой в мире по площади страны, как будто не хватало земли. Дома, девяти– и пятиэтажные, явно жилые – жались один к другому. Везде развешана яркая, кричащая реклама, почти все первые этажи переделаны под магазинчики, немало крупных торговых центров – но около них микроскопические по американским меркам стоянки – просто удивительно, как русские обходятся с машинами, если нет стоянок. Машины везде – и стоят и едут, стоят и там, где в США за это не миновать крупного штрафа. Кругом желтые большие муниципальные автобусы – в США большинство муниципалитетов сознательно прекратили автобусные перевозки, чтобы не плодить мелкую уличную преступность. Люди ждут на остановках – по виду не сказать, что недовольные. По сравнению с американцами – очень мало толстых, зато много красивых, рискованно одетых женщин и девушек. С небольших палаток торгуют мороженым.

Они внезапно свернули. Попетляв по дворам, где стояли машины, остановились у высокой шестнадцатиэтажки. Русский заглушил мотор, достал ключ из замка зажигания.

– Полчаса, – сказал он и вышел из машины, не слушая ответа…

Повисла тишина.

– *censored*н сын… – сказала Натали, – ты ему веришь?

– А что – у нас есть выход?

Выхода не было.

– Пойду гляну, куда дальше идет эта дорога…

Ефимофф вышел, оставив американку в машине одну.

Русский, как и обещал, вернулся через полчаса. С большой сумкой, которую он увесисто шмякнул назад, в багажник…

– Ко мне приходили домой, – сказал он.

– Как ты это узнал? – спросил Ефимофф.

– Очень просто. Через веб-камеру. Она включается при движении и сбрасывает инфу на нейтральный сервер. Они ее не нашли.

Ефимофф хмыкнул.

– Умно. А там что?

– Посмотри.

Американец поставил сумку себе на колени, дернул молнию. В большой сумке были коробки, очень много коробок. Знакомый дизайн – WOLF, половина Америки покупает тульские патроны для развлекательной стрельбы по выходным. Автоматные и винтовочные патроны. Патронов было столько, что казалось, что ими можно было устроить третью мировую войну.

– Неплохо. И что дальше?