Ликвидатор

С третьей стороны – надо было поддерживать протестную и оппозиционную активность, потому что активность молодого поколения давала хоть какую-то надежду, что Россия когда-нибудь изменится. Русские были этому отнюдь не рады. В-четвертых – надо было отслеживать активность чеченских и прочих исламских экстремистов, которых и в Москве, и в целом по России было достаточно, постоянно мониторить обстановку на Кавказе. В-пятых, надо было вести научно-техническую разведку, потому что Россия активно перевооружалась, в то время как в Америке сокращали расходы на оборону и резали новые разработки: надо было понять, как далеко зашла Россия и какой уровень противодействия США могут себе позволить. В шестых надо было защищать американских граждан и американские компании, которые работали в Москве. В-седьмых… в-десятых…

Но теперь в Москве была разрешена коммерческая деятельность – и потому американская станция в Москве имела сразу несколько отделений, размещенных в разных частях города под крышей разных коммерческих организаций. Каждое такое отделение имело свою команду и работало над своей проблематикой, пересекаясь с другими только по необходимости. Основная же станция, находившаяся в посольстве и помнившая времена «холодной войны», лишь выполняла функции интегратора и организовывала секретный обмен данными. Некоторые станции – такие, как антитеррористическая, – правительственной шифрованной связью не пользовались вообще, предпочитая использовать коммерческую систему PGP, pretty good privacy. Это отделение не работало напрямую против русских, но сейчас его деятельность принимала особо важное значение…

Из Шереметьево-два лейтенант-коммандер Ефимофф направился в центр Москвы, где ему был забронирован номер в отеле «Рэдиссон Блю». Номер дорогой, но в Москве других не было. Как и такси – таксист содрал с него совершенно сумасшедшие деньги, к тому же выглядел он подозрительно – примерно так, как выглядели иракские таксисты. По дороге он постоянно пользовался сотовым и говорил с кем-то о чем-то на гортанном и непонятном языке, постоянно взрываясь скороговоркой. Рулил он одной рукой, отчего было не по себе. Он не выглядел профессионалом.

Москва…

Он много слышал об этом городе и об этой стране от бабушки… у нее была мечта побывать в России, в стране, откуда они вышли, как народ Моисеев из Египта, спасаясь от большевистской расправы. Те, кто учил его ремеслу, считали эту страну главным противником и готовились умереть в войне с ней. Сейчас лейтенант-коммандер с удивлением смотрел по сторонам, отмечая все новые и новые моменты. Он не понимал, в чем дело, зачем они собирались воевать с этой страной?

Люди в аэропорту показались ему шумными и бесцеремонными, но не опасными. Машин было много, самых разных – от небольших седанов и хэтчбеков местного производства до дорогих «Порше Кайенн» и «Мерседесов». Много было строек, строили, как ему показалось, бессистемно. По обе стороны дороги было полно рекламных плакатов. Движение было плотным, агрессивным, машина часто застревала в пробке – но все-таки ехала…

Отель располагался в центральной части города в отлично отреставрированном здании. Было видно, что в него вложены деньги, и немалые. Однако зарегистрировали его только со второго раза, а коридорный выглядел так, как будто у него кто-то умер.

Номер тоже был роскошный – наверное, по меркам бизнесмена ничего необычного, но по меркам государственного служащего – просто-таки сибаритский. Лучше он жил только в Ираке, где их разместили в бывшей штаб-квартире партии БААС в самом центре Багдада, рядом с «Дельтой». Там была вода, были огромные, отделанные мрамором комнаты, и был аэропорт, в котором всегда стоял один из самолетов Хусейна – на случай, если диктатор поймет, что надо уносить ноги…

Первым делом он принял душ: редкая роскошь в зоне боевых действий, но Москва все-таки цивилизованный город, а американцы без душа хотя бы раз в день не могут. Затем он полностью переоделся – на случай, если русские следили за ним в аэропорту и повесили на него «жучок». Свой телефон он тоже оставил в ящике в тумбочке рядом с кроватью – а для себя достал новый, предоплаченный, который он купил в Берлине. По памяти набрал номер…

– «Хаус консалтинг», Мария, слушаю вас…

– Это… Дэниэл… – Он решил не называть своей фамилии, хотя имя назвал подлинное. – Я прибыл из Нью-Йорка на замену…

«Хаус консалтинг» была одной из «крыш» ЦРУ. Официально она занималась продажей систем безопасности американского производства в России, а также содействием российскому высокотехнологичному экспорту в США.

– А, хорошо. Вы уже в Москве?

– Да, я только прибыл и заселился в отель.

– Отлично. Вы знаете, где метро «Белорусская»?

– Полагаю, что найду.

– Наш водитель будет вас там ждать. Черная «Шкода»… – любезная Мария продиктовала русский регистрационный номер машины…