Ликвидатор

– Поаккуратней! Зачем он мне мертвый и без дискеты? Всему своё время, успеешь ещё, – он выпустил в лицо Альберта мутный клуб синеватого дыма. – Вон, и дамочку уже ведут… Сейчас разговор будет.

Рамона в сопровождении Соловья и другого мордоворота спускалась по винтовой лестнице. Она дрожащей ладошкой размазывала по лицу слезы и искала глазами меня. Наконец наши взгляды пересеклись. Секунды хватило на то, чтобы я несколько расслабился. Все в порядке, Соловей успел вовремя. Взглянув на второго «гангстера», я с удовлетворением отметил распухающую ссадину у него под левым глазом. В их «организации» все-таки следили за порядком.

Соловей подошёл к «главному», хотел что-то сказать, но тот небрежным движением руки заставил его замолчать.

– После будем решать, что с ним делать,– он мотнул головой в сторону получившего в глаз коллеги. – Надо с Валерием Николаевичем закончить и ехать обратно. Давай, Альберт, за работу.

Я даже не успел сжать зубы, чтобы не прикусить язык во время конвульсий, как рыжий инквизитор вставил сетевую вилку в розетку и свободным концом провода полоснул меня по спине…

Огненный вихрь вошел в мое тело и разорвался внутри. Сразу мириады молний пронеслись от спины до паха, от мозга до пальцев ног, сокращая до железной плотности мышцы и выбивая остатки сопротивления из умных, но бессильных перед адским пламенем нервных клеток…

– А-а-а-а-ш-ш-ш-ш!.. – из моей груди с шипением и слюной вырывался воздух, выдавливаемый дыхательными мышцами через сведенную электрическим спазмом глотку. Руки и ноги наполнились такой титанической силой, что не прекрати Альберт свою пытку, я мог бы разорвать связывающие меня веревки, и без того не отличающиеся особой прочностью, а потому намотанные мне на запястья и щиколотки множеством неровных рядов.

– Не останавливайся надолго, – приказал рыжему «главный», стоя лицом к окну и спиной ко мне, плюющемуся пеной и трясущемуся, как от одновременного укуса ста пауков-тарантулов. – Дал глоток воздуха – и снова прикладывай… Чтобы не расслаблялся.

Альберт был послушным мальчиком и строго следовал советам старшего, в результате чего я начисто потерял счет времени и вообще перестал что-либо соображать. Охваченный пламенем мозг из сложного биологического компьютера вдруг превратился в глупую одноклеточную амебу с примитивными рефлексами и одной единственной мыслью – выжить! Любой ценой.

При любой другой пытке, кроме электрической, даже самая невыносимая боль – от каленого железа, выплеснутой на кожу кислоты или заворачиваемых в кости шурупов – не затрагивает мозг напрямую, только посредством сложных нервно-периферийных связей. Их можно блокировать, потеряв сознание или отключившись от восприятия чувствительных рецепторов, чему меня еще много лет назад учили матерые инструкторы десантно-штурмового батальона. В Афганистане такая наука как нельзя более пригодилась тем из ребят, кто попадал в плен к «духам» и нередко принимал мучительную смерть. Некоторые осваивали науку отключения восприятия до такой степени, что молча, с белым как мел лицом, переносили выкалывание глаз или вырывание пальцев.

Но электрошок совсем другое дело. В данном случае мозг подвергается такому же воздействию, как и весь остальной организм. А если принять во внимание более сложную структуру нервных клеток, то и в несколько раз большему. Изо всех его сложнейших функций реально продолжает работать только одна – на выживание. Её невозможно контролировать силой воли и разума. Потому что электрошок уничтожает и то и другое.

И я сломался. На очередном сеансе «альбертотерапий».

– Все врешь! Мы были на месте падения вертолёта ещё до появления военных. Он упал на труп Крамского, когда в чемодане уже не было контейнера с дискетой! Его взял ты, упрямый идиот!.. – «Главный» нервно грыз конец трубки и уже не надеялся получить от меня хоть какую-нибудь информацию о секретной программе, как вдруг из моей глотки сами собой вырвались, разбавленные урчанием пены и шипением воздуха, слова:

– И-ш-ш-р-р-р… С-у-у-м-м-м-к-а-а-а… С-у-у-у-м-к-к-к-к-а-а!!!

– Что-о?! – словно подброшенный пружиной, обернулся «главный», и его едва не вытошнило при виде пузырящейся у меня на губах пены и посиневшей кожи. – Сто-о-п!!! Прекрати-и-ть!!!

Альберт убрал провод от моего тела, а Соловей, то ли от страха, то ли для перестраховки, сразу же выдернул сетевую вилку.

– Повтори, что ты сейчас сказал! – кричал «главный», наклонившись надо мной. – Сумка? Какая сумка? – Он повернулся и впился звериным взглядом в сидящую на диване Рамону. Но она ничего не слышала, а только тихо раскачивалась из стороны в сторону в беззвучной истерике, закрыв мокрое от слёз лицо руками.

– Сумка… коридор… там… – Мои губы едва шевелились. Я уже не соображал, что делаю. Я лишь понимал – ток отключен… отключен… Значит, у меня есть шанс… ещё немного пожить…