Ликвидатор

Каким-то шестым чувством Прохоров внезапно ощутил близкое присутствие опасности. Чисто машинально он перегнулся через предохранительное заграждение, вглядываясь в почти непроглядную черноту расположенной в восьми метрах внизу палубы. Прямо под ними, облокотившись на металлический борт корабля, стоял и курил радист. Несомненно, он слышал каждое их слово. И услышал бы гораздо больше, если бы не животный страх, неожиданно охвативший Вадима. В это мгновение Прохоров почувствовал себя так, будто на полной скорости мчавшийся товарный состав, под завязку груженный тротилом, вдруг прямо перед ним, прикованным к бетонной стене, круто свернул и помчался дальше по другой, параллельно проложенной колее.

– Ты что-то сказал? – Наташа отвлеклась от созерцания ночного океана и взглянула на Прохорова. Он только покачал головой.

– Если я ещё раз скажу, что люблю тебя больше всех на свете, ты поверишь? – Вадим снова прижал ее к себе и нежно поцеловал в лоб, с трудом переводя дыхание и с ужасом думая о возможных последствиях его едва не прозвучавшей исповеди. Он знал, что больше никогда уже не сможет решиться на нечто подобное. Никогда.

– Может, пойдём в каюту, а то что-то прохладно? – Наташа слегка прищурилась, и в её смотрящих на Прохорова глазах отразились две большие белые луны. Вряд ли она замерзла. Температура была выше двадцати градусов. Впрочем, Вадим уже успел достаточно хорошо изучить Наташин характер, чтобы безошибочно разбираться в её желаниях. Сегодня ночью они, безусловно, совпадали с его собственными. Главное – это поплотнее закрыть иллюминатор…

* * *

На следующее утро было назначено первое погружение батискафа, имеющее целью установку на разных глубинах в радиусе ста метров звуковых приёмопередатчиков для записи переговоров дельфинов.

К моменту его спуска на палубе судна собрались все участники экспедиции. Мощная грузовая стрела сняла аппарат с места его крепления на корме и медленно, стараясь не раскачивать из стороны в сторону, перенесла за борт судна. Лебедка, сантиметр за сантиметром, стравливала стальной пятидесятимиллиметровый трос, опуская аппарат к поверхности океана. Наконец он коснулся воды, погрузился в нее на треть, на какое-то время замер, а затем, когда включился направленный вертикально вверх прожектор, а вместе с ним и еще два – спереди и сзади, начал со скоростью шесть метров в минуту погружаться на дно.

Прохоров включил первую видеокамеру, передающую изображение на корабль, где оно автоматически записывалось на кассету, оценил внутреннее освещение батискафа в виде одинокой желтой лампочки возле расположенного вверху люка, а потом, так же как Славгородский, прильнул к толстому прозрачному плексигласу, вместо обычного стекла перекрывающему отверстие иллюминатора.

Маленькие пузырьки воздуха поднимались вверх, к месту, откуда только что начал свое погружение «Кит» (так команда называла батискаф). Спустя пару минут появились рыбы, очень смахивающие на стаю мелких пресноводных окуней – такие же полосатые и колючие, только несколько другой цветовой окраски. Наружный микрофон уловил далекий крик дельфина…

– Вы не спускались раньше под воду? – неожиданно спросил Сергей, переключив аппарат поглощения углекислого газа на максимальную мощность.– Хотя бы с аквалангом? – неизвестно, к кому из учёных он обращался. Наверное, к обоим сразу.

– Я – нет, – сразу ответил профессор, не отрываясь от круглого иллюминатора. – Никогда. Но мне нравится.

– А мне приходилось плавать с аквалангом и даже заниматься подводной охотой. На Волге, возле Саратова. Могу даже сказать, что получал от этого удовольствие. Кстати, «мокрый» комбинезон и кислородные баллоны у меня дома в целости и сохранности. Может, слетаем по-быстрому? – Прохоров чувствовал себя просто великолепно.

– Как-нибудь в другой раз, – усмехнулся шутке Вадима штурман и перевел свет переднего прожектора на несколько градусов ниже,

Тотчас в его фокусе появилась отвратительная, вытянутая, как у угря, и зубастая, как у щуки, рыбья морда. Ее маленькие злые глаза-пуговицы без какого-либо страха смотрели на незнакомый предмет, неожиданно спустившийся откуда-то сверху, да еще ослепляющий обитательницу сумрачных глубин ярким светом прожектора. Тварь, ни капли не стесняясь, вынырнула из темноты и вплотную приблизилась к иллюминатору, с любопытством заглядывая внутрь. Цвет ее бесчешуйчатой шкуры был темно-коричневым, с редкими желтыми точками в районе живота. Змеевидное тело, острые, подобные отточенным гвоздям, зубы. Такая «гадюка» могла запросто оторвать руку, если бы кто-нибудь решился прикоснуться к ней. Но ни одному из находящихся в батискафе мужчин эта идея как-то не пришла в голову.

– Мурена. – Сергей легонько щёлкнул указательным пальцем по плексигласу, на что змеевидная тварь сразу же ответила судорожным броском и смыканием открытой пасти. Она явно не имела ничего против, чтобы позавтракать пальцем штурмана, но, ударившись мордой о стекло иллюминатора, вынуждена была сконфуженно ретироваться.