Ликвидаторы. Чернобыльская комедия

ОКСАНА (обиженно): Да что я, не знаю? Пока ее достала! Сейчас же здесь нигде круглого не пекут…

БАБУШКА ОКСАНЫ: А чо так долго не приходила?

ОКСАНА: Да работы много!

БАБУШКА ОКСАНЫ: Знаю я твою работу! Мужиков по голове гладить!

ОКСАНА (искренне обидевшись): Бабушка! Ну как вам не стыдно!

БАБУШКА: Да-да, не рассказывай! Тебе лишь бы из дома вырваться!

СЕРГЕЙ (Оксане): Ты парикмахер по специальности?

ОКСАНА: Не-а… Другой работы не нашлось здесь. А ты?

СЕРГЕЙ: Тоже «не-а». Тоже здесь другой работы не нашлось… Классно стрижешь.

КОЛЯ (сверкнув глазами): …под ноль…

Сергей мечет на него испепеляющий взгляд.

БАБУШКА ОКСАНЫ (решительно выпроваживает разведчиков): Так! Все, мальчики: померяли, вишен поели, поговорили – и спасибо, будьте здоровы… Не весь же день лясы точить… У нас еще работы сегодня много…

И, подняв со скамейки куртку Сергея, тычет ее ему под локоть, почти выталкивает в спину – за деревянную калитку из штакетника.

Сергей оглядывается…

…Оксана на пороге хаты, на фоне темного проема оглядывается…

БАБУШКА (решительно толкая Сергея в спину): Ты мерить село приехал? Так меряй! Понравилось тут лакомиться… (Закрывает калитку и накидывает крючок.)

Сумерки в полесской хате. Пятница перед Троицей.

Загорается спичка – бабушка зажигает свечу на столе. Там уже стоит постный ужин. Оксана готовит канун – поминальную еду: вареную пшеницу с медом.

БАБУШКА (переступает за порог хаты на двор): «Просимо, наши ридные, заходите до мэнэ в хату на вечеру, что Бог паслав. Можа каму нэма куда йти, все приходьте».

Испокон веку так в этот день тут призывали души своих умерших родных[22].

Возвращается домой и выкладывает на стол еще ложки – для умерших душ. Садится рядом с Оксаной, берет со стола миску с кануном – раскладывать по тарелкам…

И вдруг останавливается…

БАБУШКА: Мы же одни на нашем угле… (Ставит миску обратно.) А ну, Оксана… Метнись по соседям…

Оксана подхватывается…

В разведотделе листочек с уровнями радиации села Лебедичи переходит из рук Сергея в руки штабного офицера.

Листочек кладут на карту местности на столах, красным наносят на карту данные…

С этого же листочка плакатным пером переписывают уровни на большой лист ватмана – в сводную таблицу населенных пунктов зоны.

На стене хаты, в мерцающих отблесках свечи, фото Оксаниных покойных молодых отца и матери, молодых деда и бабушки, прадеда и прабабушки. Все женщины похожи на Оксану. Род…

ГОЛОС БАБУШКИ: «Просимо, наши ридные, заходите до мэнэ в хату на вечеру, что Бог паслав. Можа каму нэма куды йти, все приходьте».

У стены сидят бабушка и Оксана: древний полесский род жив.

Горит свеча.

На всей плоскости стола разложены ложки, ложки, ложки…

Рядом – по несколько одинаковых: из одной семьи.

Бабушка и Оксана торжественно начинают ужинать. Набирают канун, пробуют. Еще раз. И еще. После третьего раза продолжают ужин: картошка, рыба, зелень с огорода – все, что дают здешние земли, воды – и работящие руки…

Ночь. Ярко освещенная комната. На стене – большая топографическая карта с радиационной обстановкой. Рядом – большой лист ватмана: таблица уровней населенных пунктов. У карты заканчивает свой доклад интеллигентный, сдержанный полковник-начштаба. Во главе длинного стола, полуобернувшись к карте, сидит председатель. Идет заседание Правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

ПОЛКОВНИК-НАЧШТАБА (заканчивает): И еще предлагаю включить в список на дезактивацию завтра Лебедичи (показывает). Село выселено, но там уровни колеблются в пределах от 0,4 до 1,1 миллирентгена в час… Так что есть шансы. (Кладет указку на стол.)

Члены комиссии один за другим кивают в знак согласия.

Луна в черном окне.

В комнате Оксаны. Луна в черном окне.

В лунном сиянии на столе – миска кануна.

И – рядами – родами, семьями – ложки, ложки, ложки…

В розовом утреннем свете – огромная гора (настоящий Монблан!) полукилограммовых бумажных пачек, напоминающих обычный стиральный порошок. «Монблан» высится перед бывшим коровником – черные открытые ворота, крашенные известью белые стены, шиферная крыша, нацеленные вверх острия громоотводов… Сейчас это склад.

На пачках надпись: «Вещество для дезактивации СД-2».

Из «Монблана» берут коробки, отсчитывают, складывают в кучи поменьше…

Разрывают, высыпают белый порошок в металлические бочки с водой…

Расколачивают жидкость в них длинными деревянными палками – ее поверхность покрывается пышной шапкой пены…