Ликвидаторы КГБ

Вместе с ним приехала и его личная секретарь Зофия Зонтаг, которая оказалась хорошо знакомой Таисии Брук. И у нас возникает смелый план. Гауптман Краузе срочно «объясняется в любви» своей «невесте», назначается помолвка, на которую Таисия Брук приглашает Зофию Зонтаг. Мы знали, что Файленгауэр ревнив и не отпустит Зофию на вечеринку одну, а, возможно, приедет с ней. Наш расчет оправдался. Хотя мне и пришлось потратить на это лжеобручение несколько тысяч злотых, «улов» был знатным».

На территорию оккупированной противником Польши он был заброшен в качестве командира разведывательно-диверсионной группы «Зарубежные». И снова Александр Святогоров регулярно «превращается» в унтер-офицера дивизии СС «Галичина». Участвовали в Словацком национальном восстании, организовывали диверсии против высокопоставленных гитлеровцев, участвовали в разработке дерзкой операции по освобождению из фашистских застенков коммунистических лидеров Чехословакии.

После окончания Великой Отечественной войны непродолжительное время он работал дипломатом в Чехословакии, а потом в ГДР. Хотя служба по линии МИДа была лишь прикрытием для разведывательной деятельности. С 1948 по 1952 год в качестве «нелегала» он действовал в Западной Германии, выполняя задания Бюро «ДР» МТБ СССР.

Чем конкретно он занимался — до сих пор остается тайной. В одном из немногочисленных интервью он намекнул, что участвовал в подготовке операции по «ликвидации» Александра Керенского в 1951 году[291]. В другом интервью, которое он дал в конце восьмидесятых годов прошлого века украинским журналистам, сообщил, что в пятидесятые годы прошлого века в Мюнхене основал украинский ресторан, куда часто наведывались лидеры западноукраинских националистов, среди которых были Лев Ребет и Степан Бандера. Позже их обоих «ликвидировал» спецагент КГБ Богдан Сташинский. Одним из руководителей «ликвидатора» якобы был Александр Святогоров.

По утверждению журналистов:

«…Святогоров в деталях рассказал об этой операции, когда о ней еще ничего не было известно широкой общественности в Советской Украине. При этом он показал фотографии из собственного архива тех времен, в частности, Сташинского и других членов ОУН-УПА, с кем ему приходилось пересекаться в Мюнхене.

Однако собственно Святогорова ни на одной из этих фотографий не было. И даже Сташинский, который впоследствии появился перед немецким судом как агент КГБ, не смог назвать непосредственного руководителя этой операции, поскольку не знал его настоящего имени и не видел его фото. В разговоре Святогоров особенно гордился этим фактом, считая себя, следовательно, действительно профессиональным разведчиком-диверсантом»[292].

К сожалению, сам разведчик уже никогда не сможет подтвердить или опровергнуть озвученную украинскими журналистами версию. Он умер 22 июня 2008 года на 95-м году жизни в Киеве.

Зато никто не ставит под сомнение другой эпизод его биографии — участие в минировании Харькова.

Харьков

Чекисты не всегда участвовали в минирование различных стратегических объектов. Так, в Харькове в этой операции участвовали сотрудники специальной оперативно-инженерной группы заграждений Юго-Западного фронта (командир полковник Илья Григорьевич Старинов) и армейские саперы. Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение массовыми минно-взрывными заграждениями содействовать в обороне войскам Харьковского района Юго-Западного фронта. Наряду с обычным минированием необходимо было осуществить минирование особо важных объектов радиоминами (операция «Западня»), которые по категории секретности относились к ТОС (техника особой секретности). Всего было получено тридцать «радиомин».

Минирование велось на большой территории. С 10 октября 1941 года саперы приступили к минированию особняка по адресу улица Дзержинского (ныне Мироносицкого), 17 («Особняк»). Он был примечателен тем, что в нем по «преемственности» квартировали первые лица государственно-партийного аппарата Украины. В октябре 1941 года в нем жил член Военного совета Украины Никита Сергеевич Хрущев. Минирование шло, а «хозяин» республики из «Особняка» не выезжал.

Он покинул его тогда, когда войска заканчивали оставлять Харьков. Минирование велось исключительно тщательно. Маскировка была предельно совершенной. Заряд заложили на большую глубину, массой — 350 килограммов. Радиомину поставили на неизвлекаемость, осуществили бетонирование. Опыт прошлого подсказывал, что если в таком особняке не найдут мину, то важная персона в него не въедет. Поэтому была поставлена «мина-блесна». В ней все было всерьез, с единственным исключением: источник электропитания был негодный.

План минирования Харькова был выполнен к 30 октября 1941 года, когда бои уже шли в предместьях города. При этом большая часть исполнителей — армейских саперов не была эвакуирована в глубь страны, а продолжала сражаться на передовой. А это ставило под угрозу срыва план по использованию радиомин.