Ликвидация последствий отстрела негодяев

– Не надо, – сказал Барсов. – Вы под нашей защитой. Пусть ещё раз сунутся, я вызову СОБР. У вас есть транспорт?

– Я звонила, завтра племянница приедет на своей машине.

– Хорошо.

Взмокший полицейский капитан направился вслед за приставами.

Вышли и Барсов с Яшутиным.

Черногубая, увидев эту процессию, бросилась на капитана чуть ли не с кулаками:

– Вы что делаете, мусора чёртовы?! Я вас всех пересажаю! Немедленно выбросьте эту шваль! Я позвоню генпрокуро…

Барсов шагнул к ней, и женщина прервала поток угроз.

– Не трогай её, – хмуро посоветовал Калёнов. – Редкий экземпляр самки, глухонемой к чужим страданиям.

– Что ты сказал, уголовник?! – мгновенно завелась черногубая, становясь в позу.

Барсов повернулся к нервно мнущему фуражку в руках капитану.

– Увезите её подальше от деревни. Ей оставаться здесь небезопасно. Передайте своему начальству, что я, майор Барсов, гарантирую отъезд граждан из этого дома. Жду вас завтра к двенадцати часам дня.

Собравшиеся у забора жители деревни, на этот раз в большинстве своём мужчины, одобрительно загудели.

Капитан неуверенно посмотрел на ломавшую пальцы женщину, на жителей, на своих подчинённых и решил последовать совету:

– Сержант, поехали. Гражданку Быстрову в машину.

– Не трогайте меня! – рассвирепела черногубая. – Я вас всех на лесоповал отправлю! Тряпка! Тебе только курами командовать! Каких-то четырёх бандитов испугался!

Свержин не выдержал, сделал вид, что кинется сейчас на оскорбительницу, и та с визгом понеслась к полицейской «Ниве».

Обе машины «защитников закона» уехали.

Стало тихо.

Переговаривающиеся жители Митяева, удовлетворённые зрелищем, стали расходиться.

Жена больного, уже без платка, волосы наполовину седые, несмотря на возраст – не более сорока лет (у Константина сжалось сердце), поклонилась мужчинам, сказала тихо: «Дай вам бог здоровья!» – и ушла в дом.

Барсов и компания вернулись в дом Зинаиды.

– Ты знаешь, что наша благотворительность, а точнее, акция неповиновения суду, тянет на статью? – осведомился Калёнов у Барсова. – Эта стерва и до генпрокурора дойдёт, я верю.

– Мне уже нечего бояться, – криво улыбнулся Барсов. – Если полиция и в самом деле начнёт искать возмутителей спокойствия, трибунал нам не грозит. А эта мадам… ну, да, она живёт по принципу: жить надо так, чтобы депрессия была у других. Таких много. Но когда-нибудь и ей обломится по полной программе.

– Мне надо ехать на базу, – сказал Алексеев, посмотрев на часы.

– Я бы тоже уехал, – виновато сказал Свержин. – Гостя жду, друга детства.

– Давайте побудем здесь часок, – предложил Барсов, – на тот случай, если вернутся господа законники. Потом разъедемся.

Барсов посмотрел на Яшутина.

– А тебе придётся остаться до утра.

– Естественно, останусь, – сказал Константин.

– Где тут у вас удобства? – обратился к нему Калёнов.

– Во дворе, – смутился Константин. – Дом старый, у сестры руки не доходили устроить туалет в сенях.

– Не извиняйся, дело житейское. – Калёнов вышел.

– Вот теперь можно и кофейку попить, – сказал Барсов. – У тебя растворимый или есть молотый?

– Молотый, джезва есть.

– Отлично, я растворимый не пью. А есть что к кофе? Если надо, мы в магазин слетаем.

– Остались баранки да овсяное печенье, – снова смутился Яшутин. – Я не собирался тут задерживаться.

– Ладно, выкладывай своё печенье.

В дом вошёл невозмутимый Калёнов:

– Парни, у нас проблема.

Все повернулись к нему.

– Над нами летает дрон, – закончил Максим Олегович.

– Кипит твоё молоко! – присвистнул Алексеев. – Неужели по наши души?

– Обзор! – привычно скомандовал Барсов, хотя он уже не являлся командиром для своих бойцов.

Все, кроме Калёнова, приникли к окнам.

Яшутин вышел в сени, приоткрыл дверь на улицу.

К нему присоединился Барсов:

– Видишь?

– Нет. Надо выйти и осмотреться…

– На чердаке окошко есть?

– Н-нет… не знаю… в голову не приходило искать.

– Ружьё у тебя тут случайно не припрятано?

– Откуда?

Подошли Свержин с Алексеевым.

– Как они могли узнать, что мы в деревне? – задал вопрос капитан.

– Значит, за нами следили ещё в Москве, – сказал Барсов угрюмо. – А я расслабился, идиот!

– ЧВК?

– Дронами нынче пользуются все, кому не лень, – сказал Свержин.

– Максим Олегович, – окликнул Барсов Калёнова, – тип дрона оценили?

– Квадрокоптер класса «беркут», – ответил Калёнов, – судя по размерам и конфигурации.

– Такие могут нести не только видеокамеры, но и какое-никакое оружие, – проворчал Свержин.

– Нужна спецаппаратура, – сказал Алексеев. – Типа блокираторов радиочастот и отключения компьютеров. Радиоимпульсный пускач. Лазертаг. В крайнем случае СВЧ-ген. У нас в оружейной полно таких прибамбасов. Можно попробовать выписать.

– Даже не думай, там допуск нужен первой степени, – проворчал Барсов. – Нам вообще много чего надо. В том числе оружие. Хорошо бы раздобыть «глушаки». Максим Олегович, без помощи Евы нам не обойтись.

– Поговорю, – пообещал Калёнов второй раз.

Барсов открыл дверь, вышел на улицу. С минуту всматривался в небо, махнул рукой.

– Езжайте, я останусь с Костей.

Свержин, Каленов и Алексеев сели в «БМВ» капитана, машина развернулась в теснине улицы и умчалась.