Ликвидация последствий отстрела негодяев

Солнце село за зубчатую стену близкого леса. Вечерело.

Барсов открыл воротца, загнал свою «КИА Спорт» к «БМВ» Яшутина, оглядел улицу, вернулся в дом.

– Будем дежурить по очереди.

Константин, снимавший с плиты джезву с пеночкой кофе, шутливо козырнул:

– Есть, товарищ майор!

Если честно, он был исключительно доволен, что его конфликт с полицией завершился таким образом, и в душе решил при первой же возможности вернуть Барсову долг.

С улицы внезапно донёсся металлический удар.

Оба выскочили на крыльцо.

На крыше машины Барсова лежала граната, проделав в ней вмятину. А над домом на высоте десяти метров висел квадрокоптер, очевидно, и сбросивший гранату.

– М-мать! – выговорил Барсов удивлённо. – Назад!

Они метнулись в сени, но взрыва не последовало.

Выглянули: граната продолжала спокойно лежать на крыше автомашины.

Яшутин без раздумий прыгнул к ней, схватил гранату и метнул её в беспилотник изо всех сил.

– Ложись!

Оба упали: Барсов под крыльцо, Яшутин под защиту своей машины.

Но граната – стандартная противопехотная «эфка» размером с детский кулачок – не взорвалась и на этот раз. Зато удачно врезалась в один из пропеллеров дрона, и тот со скрежетом спикировал в огород Зинаиды.

– Ты даёшь! – выдохнул Барсов, вскакивая и направляясь к месту падения аппарата. – А если б она рванула?

– Если она сразу не рванула, то уже не рванёт.

Костя помахал рукой какому-то местному мужику в рубахе до колен, раскрывшему рот на улице.

– Мы тут в игрушки играем, всё в порядке.

«Игрушка» оказалась дроном российского производства: на его «штанах» – раме с двумя направляющими, на одной из которых была подвешена видеокамера, а вторая использовалась в качестве подвески для небольших грузов, – был выбит серийный номер «110» и красовалась выгравированная в металле эмблема в форме двух треугольников и буковке «В» внутри.

– Воронежский Точмаш, – пробормотал Яшутин. – Старая разработка. Мы пользовались такими больше года назад.

– Старая, но не бесполезная, – вспомнил Барсов фразу Терминатора из старого американского блокбастера. Поднёс ко рту камеру, сказал, чётко выговаривая слова: – Где бы ты ни был, ублюдок, я тебя найду и уничтожу! Слово даю!

Композиция 5. Contra

Европа. Россия

Рептилоидная форма жизни, ярким представителем которой являлся Маркус Фрик (на родине у него было другое имя, практически не выговариваемое человеческими губами, языком и горлом), капитально нуждалась в обилии воды. Причём чистой воды. Именно поэтому Земля, обладающая огромными запасами воды, и была выбрана миррахцами в качестве готовой базы для переселения. На самом Миррахе, родине Фрика, загрязнение океанов достигло таких значений, что пора было задуматься о смене планеты.

В связи с этим Россия для Фрика и его повелителей-миррахцев была вдвойне лакомым куском, потому как, с одной стороны, обладала запасами самой чистой в мире воды, а с другой – заставляла напрягаться для поддержания контроля над властными структурами страны, управляющими строптивым народом, не желающим подчиняться «либеральным европейским ценностям».

Доклад Эзры Хауса о том, что наёмники частной военной компании «Белая ночь» не смогли справиться с задачей быстрой зачистки свидетелей утечки информации, служащих Национальной гвардии России, и примкнувших к ним граждан, подействовал на Фрика возбуждающе. Он впервые в жизни был взбешён, изменив привычно холодной флегме рептилоидов, и даже избил слугу-украинца, работавшего у министра чистильщиком бассейна.

Двадцать восьмого июня Фрик снова собрал «комитет решальщиков» Клуба, включающий в себя заместителя директора ЦРУ Хауса, лорда Лотингейла, магистров Хасана Озокхана, Доменико Пьяцци и Ульриха Ван-Янга. Разумеется, используя систему компьютерной визуализации. Все главные деятели Клуба в этот день находились далеко за пределами Лихтенштейна, а реальный физический контакт земных правителей происходил, за редким исключением, лишь раз в году, в начале июня, в Турине, на конференции под мирным названием «Развитие демократических институтов во всём мире».

Финансировала конференцию благотворительная Бильдербергская ассоциация на содержании банкиров из «Голдман Сакс», и средства на её проведение требовались немалые.

Однако съезд Клуба уже прошёл почти месяц назад, в начале июня, поэтому Фрик пользовался кодированной голографической связью, позволявшей соединять нужных функционеров в любой момент, где бы они ни находились.

В двенадцать часов дня по местному времени (что соответствовало трём часам ночи по времени Вашингтона) вокруг круглого стола переговоров, столешница которого была вырезана из плах железного дерева, проявились фигуры «поводырей человечества». На их лицах, исполненных терпеливой снисходительности, не отражались чувства, владевшие заговорщиками, и лишь Эзра Хаус морщился, будто у него болел зуб. Он знал причину сбора и ждал разноса от главного куратора Клуба, вполне способного заменить его – в физическом плане – на более удачливого исполнителя.

Его ожидания оправдались почти на сто процентов.