Ликвидация последствий отстрела негодяев

Мотор «Рэнглера» заглох, но машина продолжала двигаться, и Максиму Олеговичу пришлось прыгать из-под колёс в сторону. Прокатившись по асфальту, он вскочил и метнулся к внедорожнику, который уткнулся в будку шиномонтажа, но не взорвался. Из внедорожника вылез молодой бородатый парень в джинсовой безрукавке, вытаскивая из-за ремня штанов пистолет с длинным дулом.

«Не успею!» – мелькнула трезвая мысль.

Калёнов на бегу метнул в противника «ракетницу» радиоглушилки, попал в плечо парня, сбивая ему прицел.

Однако хотя киллер и начал стрелять, пистолет в его руках стал опускаться, пули одна за другой попадали в асфальт, потом парень упал, и Калёнов увидел в его виске кровавую дыру. Оглянулся.

К заправке со стороны развилки мчался ещё один автомобиль – белая «Хёндэ», водитель которой одной рукой держал руль, а второй снайперскую винтовку СВД. Это был отец Евы Иван Дмитриевич Болотов. Как он ухитрился выстрелить и попасть с расстояния в семьдесят метров в бородатого водителя «Рэнглера», было абсолютно непонятно.

Однако движение ещё не закончилось.

Яшутин сражался с водителем «Ниссана», оказавшим умелое сопротивление, но за лейтенанта можно было не беспокоиться. Он был классным рукопашником и мог без оружия справиться с любым вооружённым до зубов противником.

Из минивэна над заправкой выскочил высокий белоголовый мужчина, вскидывая к плечу трубу гранатомёта.

– Уезжай! – крикнул Максим Олегович Еве, отчаянно махая руками.

Ева не услышала, но поняла его жесты, круто свернула к дороге.

Белоголовый выстрелил.

Калёнов нырнул за машину, у которой меняли колесо, сбив с ног и водителя, и мастера.

Огненная метла вонзилась в цистерну с газом! Раздался мощный взрыв, снёсший все будки вокруг бензоколонки и разрушивший практически всё здание заправки.

Обе машины унесло к ограде вместе с теми, кто за ними прятался.

«Мерседес» Евы отбросило через дорогу к бетонному въезду на территорию строительно-дорожного склада напротив заправки.

«Хёндэ» Болотова снесло ударной волной назад, к развилке.

Внедорожник противника Кости перевернуло, а дерущихся мужчин швырнуло в бурьян за красными люками подземных цистерн с бензином.

К счастью, ни цистерны, ни колонки не взорвались, иначе все, кто в этот момент находился на территории заправки, погибли бы.

Оглушённый Калёнов вскочил, озираясь, ища глазами водителя «Рэнглера», а потом стрелка, и увидел завершающий кадр боевого спектакля.

Стрелок уже садился в минивэн, всё ещё держа на плече трубу гранатомёта, когда откуда-то с шоссе прилетела огненно-дымная струя, и минивэн взорвался, тяжеловесно взлетая в воздух, перелетел через ограду шоссе и свалился, пылая, в дымный кратер на месте цистерн газозаправщика.

Движение наконец замерло.

На шоссе остановились две автомашины – чёрные «Рэндж Роверы» без номерных знаков. Из обоих выскочили вооружённые мужчины в боевых спецкостюмах чёрного цвета.

У Калёнова ёкнуло сердце.

Но один из мужчин поднял забрало шлема, и Максим Олегович узнал Барсова. Махнул ему рукой, вдруг почувствовав все синяки на теле, полученные при падении. Спустился на пятачок чистого асфальта, побрёл к «Мерседесу».

Из машины выбралась Ева, бросилась к нему, и они обнялись, не обращая внимания на горящие машины за пределами заправки.

Яшутин добил своего противника из его же пистолета, затем добежал до «Рэнглера», вытащил из кабины водителя и нанёс добивающий удар кулаком в лоб.

Композиция 10. Бойся своих!

Подмосковье

Болотов накрыл стол, и собравшиеся у него бойцы ГОН, считая и Еву, в количестве четырёх человек, молча поужинали, предварительно искупавшись под душем.

С территории разгромленной автозаправки поспешили скрыться, как только бойцы Алексеева забрали трупы киллер-команды, а также уцелевшего водителя «Ниссана» и увезли в Москву. Алексеев остаться с друзьями не мог, но пообещал вскоре присоединиться к компании.

Ждать же подъезда волоколамской полиции посчитали нецелесообразным. Допросы могли длиться долго, и не факт, что командованию Росгвардии удалось бы освободить своих сотрудников от задержания.

Ева помогла отцу приготовить еду, посматривая на него со скрытым беспокойством, как на фокусника, способного в любой момент достать туз из рукава. Старший Болотов проявил себя как молодой спецназовец, несмотря на свой возраст, а сердце у него было далеко не молодое.

Заметив, что дочь посматривает на него, Иван Дмитриевич проворчал:

– Ты на мне дыру протрёшь. Что тебя беспокоит?

– Твоё здоровье, – смутилась женщина. – Тебе стрессы противопоказаны. Может, пососёшь валидол?

– Я здоров, как бык, и в лекарствах не нуждаюсь.

– Не хорохорься, Иван, – укоризненно покачал головой Калёнов. – Не мальчик.

– Кто бы говорил! – огрызнулся полковник.

– Я в норме, а ты инфаркт заработаешь. Твой максимальный уровень нагрузки – собрать картошку на даче.

– Тоже мне, Черчилль[3] нашёлся.

– При чём тут Черчилль?

– Вспомнил его высказывание: если вы можете бороться со стрессом без лекарств, расслабиться без выпивки, заснуть без таблеток, значит, вы достигли уровня своей собаки.