Лила

Зачерпнув воду в ладони, омыв лицо и затем набрав воду в правую руку, он сделал глоток. Живительная прохлада скользнула по пищеводу. Набрав полные легкие воздуха, он принялся пить: глоток, выдох, глоток, выдох – и так он продолжал, пока его легкие не сжались до предела.

Сделав глубокий вдох, сосредоточив внимание на нижней части живота, он почувствовал, как заныла поясничная область, боль вызвала позыв и мочеиспускание; сидя на коленях, он помочился. Боль в мочетоке ослепительной вспышкой пронеслась в его мозге. Встав, он направился к выходу.

– Не выходи из пещеры, – услышал он знакомый голос. – Ты обезвожен. Насыть плоть водой, дай ей окрепнуть.

Послушавшись говорящего, он опустился на то же место, где просидело много лет его тело. Растягивая такт дыхания, он наблюдал за тем, как луч солнца, пробиравшийся в пещеру, утратил яркость и вскоре исчез, затем вновь пробился сквозь мрак и набрал былую яркость. Сохраняя равновесие, он продолжал дышать, выравнивая такт.

– Тысячи двести тактов за сутки. Ты в норме, – услышал он вновь тот же голос. – Попробуй воспроизвести звук.

Сконцентрировав волю, он выдохнул из груди: «АОУМ!» Затем, набрав полные легкие воздуха, повторил то же самое, но уже протяжнее. Забытым чувством ожила вся психорефлексия. Части тела стали послушными. Слух обострился: он различил чьи-то шаги, приближавшиеся к входу в пещеру.

«Старец… хранитель, – мелькнула в его сознании мысль. – В это время он приходит для того, чтобы читать мантры».

Светильник озарил всю пещеру. Хранитель подошел к телу, сел напротив, скрестив ноги, и принялся читать «Победившую смерть». Произнося последний слог, служитель начал заикаться. Ожившее тело склонилось над ним, проложив свой указательный палец к его устам. Холодный ужас наполнил грудь старца. Тело назвало служителя по имени, тем самым успокоив его.

– Принеси мне фруктов и меда, – обратилось оно к старцу. Служитель встал и покорно отправился к выходу из пещеры.

Прислушиваясь к удаляющимся шагам служителя, он произнес:

– Со Хам.

Кисть левой руки собралась в кулак. Он поднес руку к лицу и, принялся рассматривать перстень надетый поверх перчатки на безымянный палец. В его памяти вспыхнули образы: отец Франческо, Мария, а вслед за ними потянулась вся цепочка событий, в которой ярко проявилось посещение обители семи риши.

– Ориентиром, указавшим на место рождения Марии, были часы, сделанные из сплава, созданного Франческо. Они магнитом притянули ее. Воплотившись, Мария приняла его в свое чрево. Все прошло успешно. Произнес все то же знакомый голос.

Сосредоточившись, он произвел свои подсчеты.

– Триста шестьдесят лет прошло на земле.

– Меньше часа прошло в обители семи риши.

– Более трех с половиной тысячи лет в низших пределах вселенной, – добавил Джинн.

Раздались приближающиеся шаги. Огонек светильника скользил по рельефу стен. Подойдя к телу, служитель поставил перед ним корзину с фруктами и кувшин с медом. Почтительно склонившись и не поднимая головы, старец повернулся к выходу лицом и робко удалился.

– Понадобится несколько лет, чтобы ты собрал всех обитателей Вайкунтх, пришедших с тобой на землю. Я приобрел остров за время твоего отсутствия. Там, на острове, мы создадим Ашрам, в котором, приобретя земное сознание, Криштоши переродится вновь.

Операция глупости

Даже малые дети знают, что в мире всегда есть те, кого можно надуть . Для многих надувательство становится смыслом жизни, который они передают в наследство своим детям, а те, как правило, своим детям. Так образуются целые касты надувателей, которые тщательно следят за поведением надутых, чтобы вовремя втоптать в грязь осененного тщеславием осознавшего свое положение надутого, пытающегося дерзко вернуть утраченное. Вне всякого сомнения, приходит время, когда он приобретает массу поклонников, жаждущих чего-то свежего, щедро поощряющих своего нового факира. Толпы поклонников делятся на две части: на тех, кто устал от себя и их мятежные души, нуждаются в ярком зрелище, и на тех, кто пришел оценить мастерство иллюзиониста и при этом с важным видом заявить, что все это уже видел, или, скрывая свое восхищение небрежно заявить о примитивности представления. просто. Конечно, как все это просто посетить зрелище за чужой счет.

В тот день рынок был переполнен людьми. Солнце стояло в зените. Под навесами торговых рядов, где в большинстве своем сидели женщины, можно было скрыться от безжалостно палящего солнца. Каждый на тот час занял выгодную для себя позицию,торгующие против покупателей и наоборот.

У входа на рынок рукоплескала толпа, в центре которой стоял мужчина. Толпа требовала повторить главный номер. Желающие посмотреть на волшебные руки кудесника стекались со всех сторон рынка, неся с собой стулья, ящики, все, на что можно было забраться повыше. Заняв место поудобнее, многие забывали о зрелище, изучая стоящего рядом, но как только они замечали, что сами стали объектом внимания, то невидящим взглядом смотрели на сцену, непрестанно думая о своей поношенной одежде.