Лили

Лили едва различала его во внезапно наступившей полутьме. Он сидел за своим заваленным бумагами столом, в точности как она и ожидала. Несмотря на жару, на нем был черный камзол, выглядевший особенно мрачно в сочетании с белоснежным кружевом рубашки. Когда ее глаза немного привыкли к полумраку, Лили заметила, что он смотрит на нее терпеливо и спокойно, немного сурово. Никогда в жизни ей не приходилось сталкиваться с судьями, но Дэвон в эту минуту показался ей похожим на судью. Что ж, прекрасно. Все идет отлично, твердила она себе. Вот если бы в его взгляде промелькнуло хоть отдаленное воспоминание о том, что когда-то, тысячу лет назад, они были любовниками, лежали в постели обнаженные, сплетаясь в объятиях, стеная и хохоча от счастья, – тогда она наверняка струсила бы и убежала, не сказав ни слова. Но почему же его безразличие ранит ее так больно?

Девушка откашлялась и заставила себя сделать еще шаг вперед.

– Прошу прощения за беспокойство, но я должна сказать вам что-то важное. Насчет миссис Хау.

Он и сам не знал, что он ждал, но уж только не разговора о миссис Хау. Ему пришлось откинуться на спинку кресла – столь сильна была обрушившаяся на него волна разочарования.

– Миссис Хау? – переспросил Дэвон, рассеянно пропуская бородку пера между пальцев. – Интересно, что именно ты можешь мне сообщить о моей экономке?

Заслышав покровительственно-насмешливые нотки в его голосе. Лили решительно выпрямилась.

– Вы, видимо, не знаете, что она собой представляет. Вы не можете это знать, иначе вы не стали бы ее держать.

Ей пришлось остановиться и перевести дух: она вовсе не это собиралась сказать.

– В самом деле? А что она такого натворила? Глядя на тебя. Лили, я сказал бы, что она заставила тебя прыгнуть в колодец за упушенным ведром.

Он провел пером по застывшим в напряженной улыбке губам, небрежно оглядывая ее взмокшее, изжеванное платье и ветхий фартук. Щеки девушки, и без того раскрасневшиеся, вспыхнули багрянцем от смущения. Сердитым движением она отбросила назад выбившуюся из-под чепца прядь непокорных волос.

– Ничего она мне не сделала, речь идет о Лауди. Миссис Хау ее ударила! Девон нахмурился.

– За что? Что наделала эта девчонка?

– Ничего!

– Совсем-совсем ничего? Да будет тебе. Лили. Неужели она совсем ничего не сделала?

– Она прервала работу на жарком солнце, чтобы попить воды. – Лили очень хотелось бы ограничиться этим, но она не могла заставить себя солгать. – И еще она у она взяла яблоко из кухонной кладовой.

– Украла?

– Всего лишь яблоко – Понятно. И чего же ты хочешь от меня? Лили беспомощно развела руками: ее все больше охватывало чувство безнадежности.

– Сделайте что-нибудь!

– Что именно?

Дэвин откинулся в кресле и скрестил руки на груди Невольно возникшее желание объясниться с нею раздосадовало его, поэтому его голос зазвучал грубо и сердито.

– Миссис Хау работает у меня четыре года, и за это время у меня не было к ней никаких претензий. Я передал бразды правления своим домашним хозяйством ей в руки и с тех пор ни во что не вмешиваюсь. Мы друг другу не мешаем…

– Я просто ушам своим не верю, – перебила Лили, в негодовании забыв о страхе и почтительности. – Говорю же вам, она ударила Лауди. Ударила до крови. И Лауди не первая и не единственная. Вы готовы смотреть на это сквозь пальцы?

– Это зависит от обстоятельств, – ответил он ледяным тоном.

– От каких? От каких таких обстоятельств это может зависеть?

– Например, от того, говоришь ли ты правду.

– А зачем мне лгать? – возмутилась Лили. – Послушайте, это действительно важно…

– Зачем тебе лгать? Этого я не знаю. Но я не верю, что моя домоправительница могла кого бы то ни было ударить за украденное яблоко.

– Она это сделала, клянусь вам! А вы не хотите и пальцем пошевелить!

– Я поступлю по справедливости. Злоупотреблений в своем доме я не потерплю. – Он побелел от гнева, заслышав ее смех, полный недоверия и сарказма. – Но если окажется, что ты солгала, мы оба знаем, что это уже не в первый раз.

Лили закрыла рот: удар попал точно в цель.

Дэвон злорадно усмехнулся.

– Как я погляжу, на это у тебя нет ответа. Минута прошла в молчании.

– Я поговорю с миссис Хау, – сквозь зубы уступил он.

– Нет! – возразила Лили, собираясь с силами. -Поговорите с Лауди. Ради всего святого! Она расскажет вам всю пр…

– Довольно! – Внутренне признавая ее правоту, он разозлился еще больше- Как я уже сказал, это не мое дело. Не желаю иметь ничего общего с.

Лили не заплакала, не отвела глаз, но какая-то странная тусклая пелена затянула ее взгляд словно куриной слепотой. Непроизнесенное слово повисло между ними, пока наконец она не договорила за него:

– … прислугой. Дэвон поднялся.

– Лили, – начал он, понятия не имея, что говорить дальше. Впрочем, оказалось, что это не важно: она повернулась на носках и убежала через балконную дверь, растворилась в ярком блеске дня прежде, чем он успел сказать еще хоть слово.

Выходя из-за стола, он ударился коленом об острый угол и в сердцах с проклятьем пнул сапогом резную дубовую тумбу.

– Так его! Покажи этому сукину сыну, что играть надо честно, без подножек.