Лили и осьминог

Потом мы все набиваемся в такси, которые проносятся по знаменитым холмам города с совершенно недопустимой скоростью и привозят нас на Хауард-стрит, к ресторану «Ратуша» – идеальное завершение праздника, начавшегося в мэрии. «Ратуша» располагается в здании попроще, не мраморном, а кирпичном, с красными маркизами вместо купола. Солнце уже нырнуло за округлые холмы, воздух похолодал. А внутри обнаженная кирпичная кладка и современные светильники создают приветливый и уютный вид. Мне предлагают место между Джеффри и матерью Франклина.

– Прошу прощения за наш внешний вид. Перед отъездом я собирался забрать наши костюмы из химчистки, но мою собаку Лили пришлось срочно везти на операцию. На позвоночнике. Понимаете, ее частично парализовало, а после операции, надеюсь, она снова сможет ходить, хотя пока об этом судить еще слишком рано.

Не знаю, насколько хорошо мать Франклина говорит по-английски и понимает ли она хоть что-нибудь, поэтому хватаю свой бокал с водой и опустошаю его залпом. Новоиспеченная свекровь моей сестры кивает, и я принимаю этот жест за разрешение продолжать.

– Я весь на нервах. И, честно говоря, сильно напуган. Другой такой собаки я нигде не найду. Она такая забавная. Порой такое скажет, что я смеюсь до упаду. Шутить она умеет.

Мать Франклина слегка бледнеет, а я соображаю, действительно ли она понимает по-английски лучше, чем делает вид.

– В общем, завтра мы привезем ее домой, и я заранее беспокоюсь, сумею ли обеспечить ей уход, – я отвожу взгляд, несколько раз складываю салфетку на коленях и наконец понимаю, что затягивать этот тест на аудирование и понимание не стоит.

Мать Франклина отзывается тихим «уф» и тепло улыбается мне. Кажется, она меня все-таки поняла.

Странный повод для беспокойства на ужине по случаю свадьбы. Умение быть рядом. В богатстве и бедности. В болезни и здравии. Я никогда не произносил эти клятвы и не знал, произнесу ли когда-нибудь. Но я ощущал их иначе. Как обязанность перед Лили. Быть с ней в болезни, пока она не сможет снова встать на все четыре лапы.

После ужина мы с Мередит, Франклином и Джерри отправляемся в «Верхушку Марка» – бар на крыше напротив нашего отеля, по другую сторону Калифорния-стрит. В сумерках светящиеся окна зданий вокруг нас напоминают ночное небо; вдалеке виднеется мост Золотые Ворота в крошечных мерцающих огоньках фар. Мередит отводит меня к краю стойки, где потише.

– Ты счастлив?

– За тебя? – уточняю я. – Конечно!

В другом углу бара Франклин что-то воодушевленно рассказывает Джеффри.

– Нет. Ты сам счастлив?

Я медлю, не зная, как ответить ей правду.

– А почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. Я наблюдала за тобой в эти выходные, – Мередит забирает у меня меню коктейлей и кладет его на стойку.

– Да я все думаю об этой смске. Никак не могу выкинуть ее из головы.

– От кого?

– Ни от кого.

– «Никто» прислал тебе смску?

– «Никто» прислал смску Джеффри.

Мередит с досадой глядит на меня.

– Это что, номер Эбботта и Костелло?

– Я тебе потом объясню. Как только немного уладятся дела у Лили.

– С Лили все будет в порядке. Я за тебя волнуюсь, – Мередит обнимает меня за плечи, но я молчу. – Не надо пренебрегать своим счастьем, делая вид, что беспокоишься за Лили.

– Ничего подобного, – возражаю я.

– Говори за себя.

– Я и говорю!

– А вот и нет. Мы же выросли вместе, забыл? Я знаю тебя лучше, чем тебе кажется.

– Да ну? – Я ухмыляюсь. – Скажи еще, ты заранее знала, что я сейчас сделаю! – Я даю ей быстрого пинка в голень. Вот тебе! Надеюсь, никто не видел и не подумал, что она вышла за тирана.

– Уф! Вообще-то да, знала, – Мередит хватается за голень, не сводя глаз с меня. – Надо заявлять о своих потребностях, чтобы добиться их удовлетворения. Вот и все, что я хотела сказать.

– Бармен!

Мередит ехидно усмехается.

– Да я не об этом.

– Знаю я, о чем ты.

Мы относим шампанское Франклину и Джеффри, я предлагаю последний тост:

– Желаю вам всех благ в совместной жизни!

Коротко. Просто. В точку. Я смотрю на Мередит, спокойную и раскованную в платье цвета слоновой кости. Моя сестра совсем взрослая. Я благодарен ей за то, что мы выросли вместе.

Когда мы возвращаемся в наш номер, на этот раз я предлагаю изменить планы и забронировать два места на первый же утренний рейс. Шикарного завтрака в компании новобрачных не будет – только кофе в аэропорту и то, что подадут в самолете. Если нам повезет, удастся еще наскоро попрощаться перед отъездом в аэропорт.

Я забираюсь в постель и сдаюсь накопившейся за день усталости. Но каким бы утомительным он ни был, этот день, во многих отношениях наше приключение в Сан-Франциско стало маленьким оазисом спокойствия. Я вспоминаю, как плыл на лодке в ресторане «Тонга» и покачивался в танце под Дэна Фогельберга, Шину Истон, и кто там еще считается популярным у них, в параллельном мире бара «Ураган».

Я выключаю свет.

Тьма.

Каторжный труд выздоровления начинается.

Выжатые

– Жми, – говорю я.

– Я и жму, – отвечает Джеффри.

– Сильнее жми.

– Жму так сильно, как только решаюсь.

– Ну, тогда, значит, ты неправильно жмешь.

– Хочешь, поменяемся? Легко тебе – только стой и держи фонарик.