Лили Марлен. Пьесы для чтения

Авива (сквозь зубы): Драные курицы!.. Болтливые дуры, на которых не захочет взглянуть ни один мужчина!.. Послушать их, так можно подумать, что они сами святые и только по недоразумению их еще не забрали живыми на небо… Наверное, ты тоже думаешь, что у меня было десять мужей, проповедник?.. А что, если я скажу тебе, что у меня никогда не было никого, кроме Нафана?

Короткая пауза.Иешуа вновь медленно опускается на камень.

Можешь думать все что хочешь, но это правда! Клянусь святой горой!..

Иешуа (негромко): Если хочешь, я бы мог сказать тебе, как звали твоего первого мужа.

Авива молча смотрит на Иешуа. Короткая пауза.

Его звали Матфаном. Он был из Ен-Ганнима и занимался выделкой шкур. Мне кажется, ты еще не забыла его.

Короткая пауза.

А твоего второго мужа звали Ахим. Он был пьяница и сквернослов, зато знал толк в рыбной ловле и хорошо умел вязать сети.

Короткая пауза. Авива медленно опускается на камень, затем сползает с него и опускается на колени.

А вот твоего третьего мужа все называли Пустобрех, а его имени никто в точности не помнил, кажется, даже ты… Но я могу сказать тебе его. Его звали Симон. Он ничего не умел, зато хорошо играл на тростниковой дудке и поэтому его часто приглашали на свадьбы и праздники.

Пока Иешуа говорит, Авива медленно ползет на коленях к камню, на котором тот сидит и, остановившись, какое-то время потрясенно смотрит на Иешуа снизу вверх. Затем короткая пауза.

Авива: Это ведь ты? Ты?.. Тот, кого обещали послать нам Небеса, и кого ждут и иудеи, и самаритяне?.. (Пытаясь обнять и поцеловать ноги Иешуа). Ну, конечно, это ты… потому что один только Машиах может видеть на расстоянии и знать, все что было прежде…

Иешуа: Перестань, мне щекотно. (Негромко смеется, пытаясь освободиться из рук Авивы). Да, что с тобой!.. Пусти.

Авива: Ведь это ты? Да?

Иешуа: Ну, конечно, это я. Кто же еще?.. Пусти, мне щекотно. (Вырвавшись из рук Авивы, забирается выше).

Авива (с сомнением): Или, может, ты решил просто пошутить надо мной?.. Скажи мне, а то у меня сейчас разорвется сердце…(Вновь пытаясь дотронуться до ног Иешуа). Это ты?

Иешуа: Заклинаю тебя святым городом, только не щекочи меня! Я не выношу щекотки!

Авива: Хорошо, я не буду… Но если ты хочешь, чтобы я тебе поверила, скажи мне, как звали моего отца… Нет, скажи мне лучше, как меня называл мой первый муж, потому что это знали только я и он и больше никто… (Напряженно). Ты ведь знаешь это, правда?

Иешуа молчит. Долгая пауза, в продолжение которой Авива, не отрываясь, смотрит на него.

Иешуа (негромко): Он называл тебя «финиковой косточкой».

Авива (кричит): Да! Да! Да!.. Он называл меня финиковой косточкой!.. И об этом знали только я и он! (Склоняясь перед сидящим Иешуа и вновь поднимая голову, вполголоса). Значит, это все-таки ты?.. Ты?..

Иешуа молчит, опустив голову.

(Хрипло) Значит, ты все-таки пришел?.. Чтобы исполнить все, что обещала нам Тора?.. Мы ведь тоже, хвала Всевышнему, ждали спасителя мира и молились, чтобы он не оставил нас своей милостью, хоть иудеи и говорили нам, что он придет только к сынам дома Израилева… (Обнимая ноги Иешуа). Но ты пришел и к нам тоже…

Иешуа (пытаясь освободиться, резко): Пусти.

Авива: Скажи, что больше не оставишь нас и оградишь своими крыльями несчастную Самарию, которая никогда не знала ни счастья, ни покоя… Что будешь нашим щитом, и копьем, и мечем…

Иешуа (соскочив с камня). Хочешь, чтобы я сказал тебе то, что ты прекрасно знаешь и без меня?.. Что я пришел для того, чтобы поскорее набить ваши животы и удвоить ваши стада и виноградники? Или что Всемогущий сотворил меня для этого прежде всех времен? Или что я тут, чтобы обрушить на голову Рима серу и огонь?.. Сколько же раз, интересно, ты уже слышала все это, женщина?.. Сто? Пятьсот? Тысячу?