Лили Марлен. Пьесы для чтения

Орфей медленно опускается на ступеньки, и, почти сразу, из посудомоечной появляется Фрау Дитрих. Все присутствующие замирают, повернув головы в ее сторону. Ни на кого не глядя, Фрау Дитрих медленно идет к правой лестнице, затем с большим трудом начинает подниматься по ее ступенькам. Несколько раз, тяжело дыша, она останавливается и отдыхает. Все присутствующие смотрят на нее, но никто не двигается с места, чтобы предложить ей свою помощь. Наконец, добравшись до балкона, Фрау Дитрих, обернувшись, несколько мгновений смотрит на стоящих внизу, затем медленно скрывается в своей комнате. Долгая пауза, которая заканчивается появлением Профессора и Рейхсканцлера. На их рукавах уже надеты широкие траурные повязки.

Профессор (негромко): Какая торжественная обстановка. Так прямо и хочется запеть какую-нибудь Марсельезу. (Молча обращаясь к одной из Эриний, вопросительно указывает пальцем на дверь посудомоечной).

Эриния (тихо): Да, господин профессор.

Профессор (Рейхсканцлеру): Раздайте, пожалуйста, всем повязки, господин Рейхсканцлер. (Сквозь зубы). Время, время…

Рейхсканцлер (подходя один за другим к присутствующим и протягивая им траурные повязки): Пожалуйста, господа, возьмите… Пожалуйста… Сделайте милость… Пожалуйста… Господин лауреат… Пожалуйста, возьмите.

Находящиеся на сцене завязывают друг другу повязки. Небольшая пауза.

Профессор (не дожидаясь пока все наденут повязки, Правилам): А вы что стоите, дармоеды?.. Забыли, что делать дальше?

Отец глухо рыдает. Первое и ВтороеПравила поспешно исчезают в посудомоечной.

(Отцу, вполголоса). Успокойтесь, господин лауреат, успокойтесь… Успокойтесь, а не то мне придется выставить вас за дверь.

Правила выкатывают из посудомоечной каталку, на которой покоится закрытое простыней тело Эвридики. Подчиняясь молчаливому указанию Профессора, они оставляют каталку посредине зала и отходят в сторону.

(Подходя к каталке, негромко): Ну, вот. Как видите, пьеса продолжается и все идет, как надо… (Оглядев присутствующих, сердито). У вас такие постные лица, как будто вы ждали что-нибудь другого. (Отбросив с лица Эвридики край закрывающей ее простыни, задумчиво, глядя в ее лицо). В конце концов, это всего только смерть… Всего только смерть и ничего больше. В посудомоечной, среди грязной посуды, между остатками овощного салата и жареной картошки… Ах, если бы она только могла видеть!

Отецтихо всхлипывает.

(Холодно). Я ведь, кажется, сказал, что это всего только смерть, господин лауреат… Сердце не бьется. Челюсть отвисла. Зрачки не реагируют на свет. Кожные покровы сереют, конечности холодеют и теряют гибкость. (Вновь набросив на лицо Эвридики край простыни, Правилам). Ну-ка, дармоеды, скажите-ка нам что-нибудь отвечающее случаю… Да, смелее, черт вас возьми, смелее!

Первое Правило (откашлявшись, нерешительно): Все люди смертны.

Профессор: В самом деле?.. Какая хорошая новость!.. (Рейхсканцлеру). Вы слышали?.. (Правилам). Ну-ка, ну-ка, повтори-ка нам ее еще раз.

Первое Правило: Все люди смертны.

Профессор: Мне кажется, это звучит даже несколько мажорно… Что-нибудь еще?

Второе Правило: Смерть неизбежна.

Четвертое Правило: Memento mori.

Профессор (передразнивая): Memento mori. (Рейхсканцлеру). Слышали?.. Memento mori. (Презрительно смеется). Звучит, как приглашение в дешевый ресторан.