Лиля меняет пароль (СИ)

— Знаешь, у меня было к нему некоторое доверие по умолчанию, я поняла, — продолжала Марина, — потому что он твой хороший друг. Не подумай, я ни в коем случае не считаю тебя ответственной за его поступки. Я о том, что для меня он изначально был на уровень выше любого другого мужчины. И я, по сути, сейчас имею просто последствия собственных обманутых ожиданий: сама надумала, ждала чего-то и винить, в общем-то, некого теперь. У меня сейчас только одна проблема — я никак не могу понять логики. Зачем он меня обхаживал? Зачем держал за руку? Целовал зачем?

— Я просто в шоке, Марина, — прошептала я. — Хочется его придушить.

— Если он не намерен продолжать наши отношения, в любом виде, почему не выйти из игры мягко? Просто сократить встречи, сократить общение. И сократить — это не то же самое, что исчезнуть совсем. Чувствую себя неадекватной фанаткой, про которую другие думают, что она не примет полумер. Как будто я могу просто заявиться к нему на работу или домой и что-то потребовать, — хмыкнула она, но едва ли смеялась на самом деле.

— Просто дурак, — прошипела я, наконец отворачиваясь от дочери, которая все-таки заснула.

— Жалею немного, что писала ему первой после этого.

— Не жалей! Ты считала это необходимым и сделала.

— А самое дурацкое, знаешь, что?

— Мм?

— Я теперь реально хочу отношений. Хочу встретить мужчину, не только чтобы он по хозяйству мне помогал и к маме ездил в деревню. Я теперь хочу цветов, объятий, прогулок за ручку и поцелуев под дверью. Просто дура. Нескольких недель общения с мужчиной хватило, чтобы снова все это стало важным.

Я совсем не считала Марину дурой. Аппетит приходит во время еды, всегда говорили нам, и это был именно он — аппетит. Если Руслан не понял, какой драгоценный камень попал к нему в руки, я могу его только пожалеть. Но плюсы от их знакомства все-таки есть — Марина снова в игре.

Вышедшая из траура в полной мере, в течение нескольких следующих недель она произвела ряд изменений в своей жизни. Во-первых, выставила на продажу УАЗ, оставшийся от Артема, на котором она, конечно, ездила, но уже давно хотела поменять на что-нибудь поменьше, желательно иностранное. И машину вскоре купили. Во-вторых, освободила квартиру от многочисленных моделей автомобилей, которые тоже собирал муж, они заполняли несколько полок в спальне и всё пространство на серванте в гостиной. Сначала хотела отдать коллекционерам, а потом всё-таки указала цену, и их забрали в тот же день. В-третьих, Марина убрала в альбомы все снимки с Артемом, освободила коллаж над телевизором и вставила в него фото из своих поездок. А еще отнесла в церковь последние остатки его вещей, с которыми никак не решалась расстаться. И, казалось, все происходит в правильное время, потому что наконец она не хотела плакать, делая все это. Светлая память о любимом человеке не стала темнее, бледнее или меньше, просто вдруг собственная жизнь начала ощущаться как ценность, отчасти даже как возможность прожить её за двоих.

Когда после поцелуя с Русланом и их последним контактом прошло больше двух недель, Марина зарегистрировалась на сайте знакомств. Стало веселее, признавалась она. Уж что-что, а увлекательную переписку в большом объеме незнакомые мужчины с интернет-ресурса предоставляли с удовольствием. Видеться ни с кем пока не хотелось, а провести веселый вечер за ни к чему не обязывающей беседой Марине было приятно. И я поддерживала её в этом: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало по мужчине, вышедшему за дверь. Единственное правило мы с ней обсудили сразу, думая о безопасности: чтобы никаких обменов телефонами до появления стойкой мысли, что ухажер заслуживает доверия. Мужчины являлись разные, иногда мы подолгу ржали над их разнообразием и умением найти правильные слова.

А что же Руслан, спросите вы? При всей моей любви к нему, вынуждена признать, что Руся облажался. Он проиграл этот раунд, и я боялась, что и весь бой в целом. Мы встретились с ним всего единожды за целый декабрь, и он уходил от меня рассерженный, потому что я высказала прямым текстом, какой он недалекий человек, если считает, что слинять от женщины, как это сделал он, нормально. Он не особо сопротивлялся. Говорил, что запутался, и, чтобы не усугубить ситуацию еще сильнее, выбрал такую линию поведения.

— Твоя линия поведения похожа на кровавые следы на снегу, дурак ты этакий! — сурово сказала я, с грохотом поставив перед ним сахарницу.

— Да мама, хватит уже! — крикнула из комнаты Нинель, слыша, как я продолжаю шуметь на друга.

— Кофе без яда? — спросил Руслан.

— А ты выпей, и узнаем, — прошипела я. — Shame on you [1], Белоусов!

Мы некоторое время сидели молча. Он пил, я сверлила его взглядом.

— Ну что не так, Лиль? — наконец, произнес Руслан.

— Наверное, то, что мой 45-летний друг оказался худшей версией инфантильного мужика.

— Мне сорок два. И тут нет ни капли инфантильности.

— Ты молча слинял! Без звонка. Без сообщений. Без каких-либо попыток прикрыть свою маленькую грязную совесть.