Лилии на воде

– Тебя никто не изгонял. Ты сам отрекся от статуса Хранителя.

– Потому что наш доблестный Совет не в состоянии взять на себя ответственность в страхе запятнать честь своих крыльев, не разумея, что пятна уже давно въелись глубоко и основательно.

– У нашего Совета пятен и без тебя хватает с избытком, – недовольно махнул рукой Нил. – То была ошибка Совета, не твоя. И все с этим согласны.

– Кроме меня. Но больше я этого не допущу.

– О чем ты?

– Статус Хранителя должен быть действительно заслужен, – Лион протянул руку к подвесному шкафчику с зеркалом, но открывать его не спешил, мрачно всматриваясь в свое зеркальное отражение. Мужчина осторожно прикоснулся указательным пальцем к стеклу, по которому тут же расползлись в разные стороны черные дорожки, минуту спустя сложившиеся в эскиз миловидной, но печальной девушки.

– Погоди, ты ведь не собираешься… – из-за его плеча показалась всклокоченная голова не в меру любопытного стажера, который на свою беду узрел в отражении злорадную ухмылку бывшего Хранителя. Ухмылку, явно не предвещавшую ничего хорошего.

– Я покажу доверчивой малышке всю неприглядную изнанку нашего несовершенного мира, в непоколебимость которого, полагаю, она искренне верит. Как и в справедливость, которой нет. Привилегию брать на себя ответственность за жизнь нужно заслужить. И если ее желание стать Хранителем заключается лишь в получении вожделенного статуса – отправлю нефилима домой первым же рейсом.

Зеркало под ладонью Лиона треснуло, испещрив прекрасный лик незнакомки уродливыми шрамами. Натаниэль присвистнул, не в силах оторваться от полыхнувших в отражении изумрудным огнем глаз куратора.

– Да ты монстр.

– Отнюдь. Всего лишь ментор.

Что-то в едва уловимо изменившемся голосе да и во всем облике Лиона насторожило Натаниэля, уже протянувшего опухшую кисть к вазочке с фруктами. Всего секунду они смотрели друг на друга, а затем стажер резко отдернул руку – и вовремя: вазочка, лихо щелкнув стальными зубами, захлопнулась, скрыв в капкане нетронутые фрукты.

– Да ты… да вы… Вы с ней… – возмущению вмиг побледневшего Натаниэля не было предела. – Вас, нефилимов, что, в дикой природе среди крокодилов и змей выращивают? Вы всех так ненавидите или только ангелов?

– А-а-а, – понятливо протянул Лион, с удовольствием поглядывая на реакцию блондина, – так тебе сегодня и от твоей скорпионши досталось?

– Тогда тебе будет интересно узнать, что моя скорпионша – и есть тот самый нефилим, над которым тебе поручили шефство.

– Да? Она мне уже нравится, – довольно хмыкнул Лион, облачившись в длинный серый плащ, все это время терпеливо дожидавшийся своего хозяина на диване. – Статус Хранителя ей, конечно, не светит, но, думаю, мы с ней поладим.

– Думаю, ты должен знать о ней еще кое-что.

– По ходу дела разберусь. Вряд ли есть что-то еще, что способно меня удивить.

И Лион поспешил к выходу, даже не удосужившись заглянуть в алую папку, которую пренебрежительно оставил на столе сиротливо шелестеть страницами. Натаниэль бросил задумчивый взгляд на треснувшее зеркало, затем подошел к столешнице и бережно уложил папку в свою сумку.

– Поверь мне, Лион, тебе все же придется удивиться.

Меня несло по невообразимо длинному и переполненному белым светом коридору и распирало от… злости? Довольно непривычное ощущение, если я смогла его правильно идентифицировать. Чувства, что позволяла доселе испытывать моя нефилимская сущность, как правило, не выходили за рамки досады или легких уколов раздражения. Но сейчас я отчетливо ощущала, как в моей бесплотной груди клокочет пламя, которое способен заглушить лишь изуверский способ расправы с надменным Хранителем. Разумеется, я понимала, что на лайнере, способном вмещать до двух тысяч пассажиров, столкновения с Хранителями мне не избежать, но искренне надеялась, что мое с ними общение ограничится лишь кивком. Ну и, что греха таить, справедливо удивленным взглядом с их стороны: не каждый день увидишь нефилима, которому одобрили самостоятельное сопровождение.

И ведь я почти что смирилась с откровенно наплевательским обеспечением моего задания, которое повлекло за собой ошибки в исполнении. Но этот Хранитель, будь он неладен, стал последней каплей, расплескавшей мою чашу терпения!

Так, успокоиться и забыть. Самочувствие и состояние моей подопечной для меня гораздо важнее. Кстати, о ней.

Я внимательно осмотрела каюту, куда незаметно для меня самой привела наша с ней связь. Довольно уютно и даже просторно, не чета той каюте, что мне была уготована щедрым руководством. Телевизор, двуспальная кровать и даже балкон, настолько по моим неприхотливым меркам огромный, что там вполне можно было бы устроить небольшое суаре.

Единственной вещью, которая не вписывалась в общую картинку, были книги, разбросанные по кровати в изящном хаосе. Я с любопытством склонилась над кроватью: «Криминалистическая психология», «Записки судмедэксперта», «Основы криминалистической тактики судебного допроса».