Лилии полевые. Покрывало святой Вероники

– Возлюбленный мой брат во Христе! Чего же нам бояться? Мы должны считать за счастье пострадать за Христа. Не так ли? И потому нам бояться решительно нечего. Мы должны быть каждый день готовы к смерти. Но удастся ли нам обратить мальчика Альбина на правый путь? Я знаю, он мальчик умный и серьезный. Все в руках Божиих.

– Хорошо, Секст, я постараюсь исполнить твое желание.

– А здесь мы познакомим его с христианством! – с жаром вскричал Люций.

– И будем верить, что Христос даст тебе нового брата, – ответил ему отец.

Тораний взялся за исполнение своей задачи издалека и осторожно. Он неоднократно заводил с Альбином разговор о христианстве. Он рассказал ему, как однажды присутствовал при допросе христиан:

– И удивительное дело, господин, как христиане безбоязненно исповедуют Христа.

– И не отрекаются?

– Нет. Даже дети и те не отрекаются. Они так твердо заявляют о своем исповедничестве Христа, что нужно изумляться их мужеству. Когда я был на допросе, то видел мальчика твоих лет.

– Не Люция ли?

– Нет, не Люция.

– Тораний, а может быть, Люций тоже убит? Ты ничего не слыхал о нем?

Тораний на секунду замедлил с ответом, а затем быстро проговорил:

– Я его недавно встретил на улице.

– Встретил на улице? Почему же ты мне об этом не сказал? Почему молчал?

– Господин, но ведь Люций христианин. Я не мог говорить тебе о нем.

– Почему?

– Христиан гонят по приказу императора. Христиане считаются презренной сектой. Не навлек ли бы я твой гнев, господин?

Альбин взволнованно прошелся по комнате.

– Люций был моим другом, и я, естественно, могу интересоваться его судьбой! И, наконец, ты же говорил, что на христиан клевещут.

– Да, господин, и сейчас могу тебе сказать: на них возводятся самые ужасные, нелепые клеветы.

– Тораний, а может быть, ты и сам христианин? Говори прямо, не смущайся.

На лице Торания промелькнул было испуг, но это было мимолетно, и он тихим, но твердым голосом ответил:

– Да, господин, я христианин.

Альбин невольно вздрогнул. Тораний это заметил и с мольбой в голосе заговорил:

– О, господин, не верь клеветам на христиан! Я безгранично счастлив теперь, что узнал Христа. Это наш Спаситель и Искупитель. Всем Своим верным последователям Он обещал вечное Небесное Царство.

На глазах раба заблестели слезинки. Он вдруг опустился на колени перед Альбином:

– Я умоляю тебя, господин мой, поверь мне: только в христианской вере истина и спасение!

Ошеломленный признанием Торания, Альбин не сразу нашелся, что сказать.

– Встань, Тораний! Этого мне не нужно. Встань; что скажут, если тебя увидят в таком виде? Но ты меня удивил. Значит, ты христианин, и давно?

– Да, давно. И я безмерно от этого счастлив. Теперь я готов идти на смерть, если ты меня предашь в руки судей или скажешь отцу.

– Успокойся, Тораний, я ничего не скажу отцу, и нет никакого смысла лишаться такого верного, преданного раба, каким являешься ты. А потому не бойся.

– Благодарю тебя, мой господин!

Альбин взволнованно забегал по комнате.

– Но тогда расскажи мне более подробно, что это за учение.

– О, как я рад это слышать от тебя, господин мой! Но прости меня, едва ли я могу вполне удовлетворить твое любопытство. Я человек простой и неученый. Вот Секст, отец Люция, мог бы рассказать тебе многое. А еще лучше, если ты повидаешься с нашим христианским пресвитером.

– С кем?

– С пресвитером. Так называются люди, которые учат нас и совершают богослужение.

Альбин на несколько минут задумался.

– Что же, я не прочь побеседовать с вашим учителем. Но скажи мне: ты знаешь, где живет Люций?

– Знаю. По Номентанской дороге. Отсюда не особенно далеко.

– Желал бы я увидеть его.

– Если хочешь, то это можно устроить.

– Хорошо. Мы с тобой завтра же отправимся к нему.

Тораний после некоторого колебания проговорил:

– Если ты намерен, господин, навестить Люция, то сделать это удобнее ночью.

– Почему?

– Днем идти опасно. Нас могут встретить знакомые. А ночью – иное дело. Мы сходим и вернемся незамеченными.

– А раб-привратник? Наше отсутствие пройдет ли незамеченным?

– Я все беру на себя. Я возьму одного верного раба- христианина, и ты будешь в безопасности.

– Хорошо, Тораний, полагаюсь на тебя.

– Господин, исполни мою просьбу. Ничего пока не говори Домицилле. Я знаю, ты с ней очень откровенен, но благоразумнее пока умолчать о нашем намерении.

– Домицилла мне предана и неболтлива. Она мне лучший друг, но на этот раз, обещаю, буду молчать.

– Да, да, это будет благоразумнее.

– Но когда же пойдем?

– Дня через три. Я предупрежу тебя заранее.

– Хорошо. И у Люция я увижу вашего пресвитера?

– Если желаешь, то можно увидеть.

– Да, желаю.

– В таком случае, желание твое будет исполнено.

Долго в этот вечер молился Тораний в своей комнате Богу, прося Его просветить Альбина светом истинного учения. Жаркая была молитва раба, и неслась она к Богу от самого искреннего сердца.

6