Лилия для ректора

Этого хватило, чтобы демону сорвало крышу. Он избавил их от остатков одежды и в эту ночь их никто не мог потревожить: ни ревнивые подружки, ни навязанный жених, ни возомнивший себя богом инкуб. В эту ночь они были единым целым: одинаково влюбленными и счастливыми. Он не мог насмотреться на нее, боясь, что если закроет глаза, она исчезнет как хороший сон. А она прижималась к широкой и горячей груди и понимала: теперь ей нечего бояться. И сердце мирно стучало под ребрами: «Навсегда».

Малика бежала по тускло освещенной улице. Недавно закончился проливной дождь, смывая собой всю грязь не только с дороги, но и с души молодой волчицы. Она бежала босиком, постоянно озиралась, придерживая озябшей ладонью распахнутые полы насквозь промокшего плаща. Заклинания использовать было бы себе дороже, от чего приходилось зубами отстукивать чечетку.

«Теперь куда?» — промелькнуло в сознании, прежде чем тело оцепенело от ужаса. Из темного угла метнулась тень. Девушка, охнув, припустила со всех ног. Босые ступни шлепали по лужам. Обойти их было невозможно. Малика постоянно морщила нос от боли. Острые камушки впивались в нежные ноги. Приходилось останавливаться и отряхивать их. От страха сердце стучало в горле. Добежав до следующего переулка, она затравленно огляделась. Если не успеет до десяти, ректор закроет ворота и пройти будет невозможно.

Краем глаза Малика заметила тень, которая метнулась между вывесок ряда продовольственных магазинчиков. Она прижалась спиной к стене, затаила дыхание, но шею обдало морозным ветерком, что нежно всколыхнул светлые пряди волос и довел девушку до состояния ужаса. Она попыталась успокоить разбушевавшееся сердце, но на лицо тут же легла рука в кожаной перчатке, заставляя девушку пискнуть от страха.

— Тсс, — прошипел незнакомец. — Ты, полагаю, Малика?

Девушка кивнула. От незнакомца пахло печеными яблоками с корицей — любимое лакомство всех эльфов.

— Так что ты хотела мне рассказать, малышка?

Девушка обернулась и, наклонив голову набок, потребовала:

— Сначала поклянись, что даруешь мне место при дворе.

— Если информация покажется мне занятной, — мурлыкнул он, проводя пальцами по озябшей руке девушки.

— Лили спит с демоном.

Незнакомец замер, рука болезненно вцепилась в локоток Малики. Она зашипела от боли, попыталась выдернуть ее, но он держал слишком крепко. В полумраке блеснули яркие глаза. Они полыхнули огнем ненависти.

— С кем? — прошипел он сквозь зубы. — Говори!

— Это мой ректор — Ашваттхам Блад, — ответила она.

Незнакомец прохрипел:

— Место при дворе хочешь? Заработай! Ты должна расстроить их союз, дорогая. Даю тебе сутки и обещаю, что если ты все выполнишь как надо, ты больше не будешь нуждаться в деньгах. Я подарю тебе одну из своих земель, а Арес сделает тебя кем захочешь.

Девушка кивнула и незнакомец испарился, словно превратился в птицу и улетел. Она возвращалась назад и думала, правильно ли поступит, предавая подругу. Зависть ли это или желание стать могущественной? Но она решила: либо ты, либо тебя. Друзей много, а место при дворе может быть только одно. Лили в комнате не оказалось и тогда она, достав ее лекции, скопировала почерк и написала письмо правителю Оксигены. Если демон ее любит, то простит. Она засунула письмо в конверт, щедро надушила его духами Лили и пустила магической почтой. А потом собрала свои вещи и под покровом ночи слилась с туманом. Больше ее в Академии не держит ничто. Она вдохнула свежий ветерок и пустилась навстречу новой жизни.

Глава 14

Лил дождь. Крупные капли барабанили в окно кареты, запряженной тремя белоснежными конями. За стеклом не было видно ничего: город покрылся пеленой. Деревья колыхало из стороны в сторону, холодный ветер жестоко рвал с них листья и кружил в грубом вальсе. Он зловеще завывал, заставляя сидевших мужчин ежиться от холода. Вот она сила природы — никогда не догадаешься с каким настроением начнется ее день.

Император Оксигены хмуро, но с превосходством в глазах смотрел из-под опушенных ресниц на демона. Один ехать с ним он не решился, оттого и взял с собой эльфа. Тот довольный, словно кот, набивший брюхо кринкой сметаны, напевал себе под нос. Демон же всю дорогу соблюдал холодное молчание. По его лицу не возможно было прочитать ни одной эмоции и Ареса это выводило из себя.

Запястья Аша сковывали медные кандалы со специальными рунами, не позволяющие хозяину ни колдовать, ни даже частично трансформироваться. Арес то и дело приоткрывал тонкие губы, но потом поджимал их и вопросы оставались висеть в воздухе.

А вот Атанасиос себе удовольствия поиздеваться доставил. Он то и дело кидал фразы: "твоя песенка спета", "ты за все поплатишься" и его любимая- "сегодня демона казнят". На все это Аш реагировал все с тем же холодным равнодушием. Вот только никто не узнает какая боль таится на его сердце. Он с тоской наблюдал за седыми каплями, стекающими по стеклу и не мог поверить, что его так жестоко предали. Наверное это плата за наивность. Знал же, что не стоит так опрометчиво доверять женщине.