Лилия для ректора

Позади раздался смех, словно карканье старого ворона. Демон двигался молниеносно, не давал глазам зацепиться за его фигуру. Он кружил вокруг нее, невесомо касался кожи и заставлял ее дрожать. Не от холода, а от обжигающего страха. Эмил понял ее замысел и завел руки за спину. Лунная пыль сорвалась с кончиков пальцев и поплыла по льдине, словно пар от сигары. Она за малую толику времени покрыла половину круга Ада. Полукровка следил за каждой частицей и ждал. Вдруг слева раздалось шипение и он, не теряя драгоценного времени, крикнул:

— Сейчас! — и сделал выпад, выпуская вперед кандалы. Цепь сомкнулась на демоновой шее, стянула грудь и пояс, обхватила ладони и ступни, заставляя его рухнуть на колени. Лунная магия сроднилась с его Хаосом, но боли не причинила. Дальше дело было за Ашем. Он шептал магические слова. Из его тела тянулись нити, словно золотые лучи солнца. Они опутали Люцифера, впиваясь в его кожу, оставляя на ней вмиг почерневшие ожоги. Правитель метался из стороны в сторону. Тишина разбилась на осколки от его дикого рева. Заклинание Аша набирало обороты, слова все яростнее срывались с его губ и оседали пеплом. Нити магии Солнца соединялись между собой, образуя куб, в котором все яростнее кричал от боли Люцифер. Последние слова сорвались с демонских губ, клетка вспыхнула ярким свечением, да так, что глаза заслезились и Лили пришлось зажмуриться.

— Ты…сдохнешь! — прохрипел обессиленный Люцифер. Он тяжело дышал, лоб покрыла испарина, звериная ипостась вмиг слетела и вновь явила собой белокурого демона. Лили покачала головой. Настолько красивый, что аж дух захватывает. К сожалению, внешняя красота — ничто без светлой души. У него ее даже нет. Он похож на червивое яблоко. Черви всегда выбирают самый спелый, яркий фрукт, прогрызают в нем незаметную дырочку и поселяются в нем, пока не сожрут его нутро, а после выползают и находят другие. Гнилой фрукт только внутри, снаружи остается прекрасным. Вот ты кусаешь его, а там — пустота.

— Он вырвется, — сказал Аш. — Это вопрос времени.

— Уходим? — спросил Эмил, а у самого плохое предчувствие неприятно засосало под ложечкой.

Аш отрицательно покачал головой, нашел взглядом Лили и поднял глаза на кровавое небо, взывая ко всем богам сразу. Ему нужно было только одно — чтобы его друзья ушли невредимыми. Он протянул ладонь, за которую тут же ухватилась подоспевшая Лили. Она кинулась ему на шею, зарывшись лицом в его волосы. Ее трясло от беззвучных рыданий. Аш гладил ее по спине, убаюкивал, шептал на ухо все, что так хотел сказать. Но времени оставалось мало, оно по крупицам утекало сквозь пальцы.

— Прости меня! — всхлипнула Лили. — Я так опрометчиво доверилась подруге. Это все моя вина.

— Тише, моя девочка, — Аш поцеловал ее в висок, последний раз крепко сжал в объятиях и отступил на шаг назад.

— Что ты удумал? — спросил Эмил. — Мы никуда не уйдем.

Но Аш, лишь, горько улыбнулся. Люцифер никогда не откажется от своей идеи и как бы сильно демон не хотел жить, но друзья для него дороже. Жизни тех, кого он называл семьей, с кем делил свое счастье, неудачи, потери, кто все это время был рядом, не смотря ни на что, кто поддерживал его глупые увлечения книгами, кто ни разу его не осудил и кто за такое короткое время стал для него самой любимой девочкой на всем свете.

— Я прошу тебя, Эмил, береги себя. Я хочу, чтобы вы никогда не теряли друг друга и не совершали безрассудных поступков в попытке вернуть меня. Лили… — его голос сорвался на хрип. — Мое сердце всегда будет принадлежать тебе. Я разорвал связь, но только для того, чтобы тебе не было мучительно больно от потери.

Горячие слезы заблестели сквозь опущенные вниз охристые ресницы. Они дрогнули, открывая веки. По щекам тут же побежал водопад соленых слез. Они капали на руки, прижатые к губам, стекали по ним вниз, с глухим стуком падая на льдину, словно весенняя капель. Ашу стало дурно. Он сглотнул вязкую слюну и протянул руку, чтобы стереть с фарфорового лица блестящие дорожки. Эмил стоял рядом, боясь пошевелиться. Аш столько раз жертвовал собой ради него, а он так и не смог отплатить ему тем же. В носу противно защипало и он поспешно отвернулся.

— Я о ней позабочусь, — прохрипел Эмил.

Сказать хотелось так много, но слов не находилось. Они застряли в душе, забились в ней точно раненые птицы, но выход так и не нашли. Аш отступил на шаг назад, но Эмил схватил его за руку. Он стянул с шеи кулон, который носил не снимая — единственная памятная вещь, которая осталась у него от матери. Кусок сиреневого турмалина в серебряной оправе блеснул в полумраке, когда он протянул его другу.

— Я хочу, чтобы ты надел самую ценную для меня вещь в память о нашем маленьком путешествии в этом мире.

Аш надел кулон и, встретившись с Эмилом взглядом, крепко обнял его. Лили громко зарыдала, рухнув на колени.

— Я не хочу тебя терять! — кричала она.

— Ты не потеряешь, — упрямо мотнул головой Аш. — Я подарил тебе свое сердце.

И он очутился у клетки Люцифера. Тот, склонив голову, хохотал. Из его рта текла кровь, которую он постоянно сплевывал на белоснежный снег.