Лилия Лукина- Если нам судьба...

— Тогда нет, не верила я, что она на такое черное дело решится, чтобы человека жизни лишить. А потом, когда Павлуша приехал и рассказал, что у друга его отца сын с женой вот так на машине разбились, я тоже смолчала — ведь, узнай он правду, убил бы Катьку, не раздумывая. А рассказала я ему все только, когда узнала, что она навсегда в Москву уехала. А что толку? Доказать-то все равно ничего нельзя. Так чем же мы тебе помочь можем, детонька? — судя по ее виду, Евдокия Андреевна все для себя решила, и если бы я сейчас попросила дать мне какой-нибудь яд, чтобы отравить Катьку, не колебалась бы ни секунды.

Ну, что ж, вот и встало все на свои места: Катьке действительно не было необходимости находиться в момент аварии рядом со своими жертвами, поэтому ее и невозможно было в чем-то заподозрить. Да и трава никаких следов в организме, как оказалось, не оставляет. А профессора Добрынина она, может быть, и не собиралась так срочно убивать — он бы ей еще пригодился, чтобы карьеру сделать, да только испугалась она, что Матвей может ему все рассказать — она же не знала в тот момент, что баба Дуся ему ничего не говорила. И хоть уличить ее в убийстве было невозможно, но вот развестись с ней Сергей Степанович мог бы, и пришлось бы ей распрощаться с надеждами на обеспеченную жизнь — ведь при разводе разделу подлежит только совместно нажитое имущество, да и ее будущее как врача было бы в этом случае под большим вопросом. По крайней мере, в Баратовской области. Вот она и подсуетилась. Да, редкостная гадина эта самая Катька Злобнова!

Тем временем Ксения присела на корточки перед бабой Дусей и с тревогой заглянула ей в лицо. А та подняла руку и стала тихонько гладить Ксению по голове, и столько нерастраченной когда-то ласки чувствовалось в каждом ее прикосновении, такая нежность была в ее глазах, такая любовь, что у меня слезы навернулись и в горле запершило. Дай вам Бог подольше побыть вместе, подумала я, какое счастье, что на старости лет рядом с бабой Дусей оказалась Ксения, что бы там ни было у нее в прошлом. И сейчас, глядя на них, я поняла, как много они значат друг для друга, как им тепло вместе. И какой же умница Матвей, как хорошо он все продумал.

Вдруг в эту мирную, почти идиллическую сцену ворвался телефонный звонок.

— Леночка, это Власов. Конверт я получил, и деньги вам перевел, но вот с приездом... — он замялся,— я не знаю, что получится. Катенька очень сильно перенервничала, когда фотографии смотрела, и слегла с сердечным приступом. Вы не могли бы отложить свой отдых, ну, поехать не 6-го, а чуть попозже, когда она поправится?

Это была та самая соломинка! Я здесь, как дура, рисковала лицензию потерять, почти пошла на конфликт с Матвеем, слава Богу все обошлось, но еще неизвестно, каким боком мне эти самые снимки выйдут, да и сейчас пытаюсь его спасти... А он? И меня прорвало. Мне казалось, что с моих губ слетают не слова, а льдинки — столько холода было в моем тоне.

— Александр Павлович, к сожалению, вы, видимо, еще не поняли, что, выполняя ваше поручение, я рискую нажить себе врага в лице такого человека, с которым и сильные мира сего предпочитают не связываться. Кроме того, я рискую потерять лицензию. Причем, навсегда. И никакие деньги не помогут мне ее восстановить. Более того, не кажется ли вам, что госпожа Добрынина как-то очень вовремя заболела, чтобы не допустить вашего приезда в Баратов.

— Не выдумывайте, Лена... — попробовал остановить он меня, но я его прервала.

— Не имею такого обыкновения — что-то выдумывать. Я оперирую только фактами. А вот вас обвели вокруг пальца, как ребенка. Вы знаете о том, что 23-го мая Екатерина Петровна специально прилетала в Баратов на один день и приходила ко мне с любопытнейшим предложением — обмануть вас?

— Лена, что вы говорите? — возмущенно воскликнул Александр Павлович.

— То, что вы сейчас слышите. Она предложила мне оставить себе аванс, а вам сказать, что я не смогла найти ваших сыновей. А когда я отказалась, предложила другой вариант, чтобы я вернула вам деньги с теми же объяснениями, а она возместит мне разницу и оплатит моральный ущерб — ведь мне придется признаться в том, что я не смогла выполнить ваше задание.

— Этого просто не может быть! — потрясенно сказал Власов.

— Очень даже может! — жестко ответила я.— И, если потребуется, я смогу подтвердить свои слова, ведь регистрацию пассажиров в аэропорту еще никто не отменял. А пока предлагаю вам решить для себя совсем простой вопрос: или вы мужчина не только по соответствующей графе в анкете, но и по складу характера и приедете, как мы с вами договорились, в Баратов, или ваша мнимая мужественность не более чем красивая упаковка не очень качественного содержимого! — и я отключила телефон.

Ксения в полном восторге смотрела на меня горящими глазами и показала большой палец:

— Лихо вы его!

А я, посмотрев на бабу Дусю, которая, слушая мой разговор, заметно повеселела, решилась продолжить свои расспросы: