Лилия Лукина- Если нам судьба...

— Понимаете, я утром привезу их сюда, завтрак, то да се, потом мы с Власовым уйдем. А Добрынина, хоть и притворяется больной, но думаю я, что и она из гостиницы уйдет. Поэтому, как только вы увидите, что она выходит из номера, тут же позвоните мне на сотовый.

— Хорошо,— кивнула головой дежурная.

— А вот потом... — я подошла к самому щепетильному моменту.— Видите ли, Ирина Валентиновна, есть у меня в отношении нее некоторые подозрения, но доказательств нет. Вот и думаю я, что смогу их найти в ее вещах. Поэтому и хотела бы их осмотреть, когда ее не будет в гостинице. В вашем присутствии, конечно.

Дежурная смотрела на меня с ужасом.

— Вы собираетесь обыскивать ее вещи?

— Ирина Валентиновна! Неужели вы думаете, что я буду делать это из удовольствия или любопытства? Ну, поверьте мне на слово, что это необходимо! И в первую очередь, для блага Власова!

— Елена Васильевна, мой муж работает в этом отеле начальником службы безопасности. Иначе как бы я смогла сюда попасть, в мои-то годы,— грустно усмехнулась она.— Так вот, вы представляете, какие его ждут неприятности, если об этом станет известно?

— Хорошо,— тут же согласилась я.— Тогда мы поступим по-другому. Я вас свяжу, заткну рот кляпом, отберу ключи и самовольно зайду в номер. Как?

Она рассмеялась.

— Вы и на это готовы?

— Поймите, Ирина Валентиновна, дело очень серьезное,— я спокойно и твердо смотрела ей в глаза.— Очень!

— Хорошо,— немного подумав, сказала она.— Только...

— Никто ничего не заметит,— заверила я.— Тем более что и вещей у нее будет немного, они же всего на два дня приезжают. Я все быстро и аккуратно посмотрю.

— И это все? — с надеждой поинтересовалась дежурная.

— Да, это все! — для убедительности я еще и головой покивала, успокаивая ее.

Когда я вышла из гостиницы, шел уже двенадцатый час ночи. И путь мой, несмотря на позднее время, лежал в Цыганскую слободу, на поиски Гали Прохоровой, по кличке Певунья, чтобы передать ей привет от Ксанки Острожной.

На въезде в слободу на скамейке под навесом остановки сидели два молодых парня, и уж точно не автобуса они ждали. Ну, что ж, в чужой монастырь...

— Уважаемые, не подскажете мне, где найти дом Прохоровых? Мне Галя нужна, ее еще Певуньей у вас зовут,— сказала я, немного опустив стекло в дверце машины. Слобода считалась очень неспокойным местом, куда без крайней нужды да еще в такой поздний час приезжать мало кто решался. Здесь не помог бы и пистолет, если бы я его даже и взяла с собой.

Один из парней поднялся, подошел поближе и спросил:

— А зачем вам Галина?

— Привет передать,— это все, что я пока могла им сказать.

— А не позднее время для привета? Ночь на дворе,— Вот и второй подошел.

— А это смотря какой привет и от кого,— значительно произнесла я.

— Ну, и от кого же?

.— А ты Галине кто? Может, брат или муж, что такой любопытный? Ребята, я ваши правила уважаю. Сами видите: напролом не лезу, остановилась и вежливо интересуюсь, где Галя Певунья живет? Чего вам еще надо? — стала напирать на них я.

— Ну, смотри... Может так случиться, что сама не рада будешь, что к ней сунулась. Езжай прямо, второй поворот направо, там большой белый кирпичный дом увидишь, он-то тебе и нужен,— и парни отошли от машины.

Я легко нашла этот дом, остановилась, вышла из машины и постучала в калитку. В ответ раздалось глухое ворчание, судя по тону, большой собаки.

— Кто это на ночь глядя? — спросил с крыльца мужской голос.

— Галя Прохорова, Певунья, здесь живет? — крикнула я.

— А чего тебе от нее надо? — на этот раз голос мужчины звучал откровенно враждебно.

— Привет ей хочу передать от Ксанки Острожной,— отступать было некуда.

— Подожди, собаку привяжу,— в глубине двора раздалось позвякивание цепи, и вскоре появился средних лет бородатый цыган.— Заходи, не бойся.

Я поднялась вслед за ним на крыльцо, вошла в дом и прошла в комнату, где под большим абажуром с бахромой за столом сидели двое цыган: старик с седой бородой и цепким властным взглядом и второй, лет тридцати на вид.

— Вот,— сказал приведший меня цыган.— Говорит, от Ксанки Острожной Галине привет привезла.

Мужчины некоторое время изучающе меня оглядывали, причем сесть мне никто не предложил. Что ж, постоим, это они мне нужны, а не я им. Потом старик спросил:

— Как там Ксанка? Все такой же сморчок чернющий, не поправилась?

Дело знакомое, проверяют.

— Ксану я видела вчера,— тут я посмотрела на часы,— нет, уже позавчера. Как была русая, вся в конопушках, так и осталась. Да и росту она моего, не ниже, и худобой не отличается. Может, мы о разных Ксанах говорим? — с притворной озабоченностью спросила я.

— Где ж ты ее видела? — так же ровно сказал старик.

— В Слободке, где она у бабы Дуси, ну, у Евдокии Андреевны Семеновой, вот уже года три в ученицах живет. Но мне показалось, что больше во внучках, чем в ученицах.— Да проверяйте, пожалуйста, черт с вами.