Лилия между тернами

— Босс… — Локи положил руку на локоть Риммана, пытаясь отвлечь от меня.

— Отвали, Локи! — огрызнулся Римман, не отводя от меня глаз — Я тебя спрашиваю, Ники, ты поняла меня?

— Да, — просипела я, чувствуя уже недостаток кислорода.

Римман отпустил меня, и я упала, потому что ноги подогнулись. Локи наклонился ко мне, поднимая.

— Я, по-моему, не позволял тебе дотрагиваться до моей женщины! — в голосе Риммана было целое море угрозы.

Локи отошёл, опустив глаза. Римман же без усилия поднял меня сам и усадил на диван. Его пальцы на секунду замерли на моих ключицах, где уже краснели следы от того, как он меня удерживал. Он резко сглотнул, и на секунду в его глазах мелькнуло нечто вроде сожаления.

— Никогда не пытайся мне приказывать, — пробормотал он.

— Надеюсь, ты достаточно самоутвердился, — ответила я и отстранилась от его пальцев. — Не волнуйся, игрушка запомнила твой урок, добрый хозяин.

Римман скрипнул зубами и резко выдохнул. Бросив на Леона предостерегающий взгляд, он вылетел из кабинета, оглушительно хлопнув дверью.

Я отвернулась к окну, чтобы не встречаться взглядом с Леоном, который стал свидетелем моего очередного унижения.

— Не стоит тебе его дразнить, — негромко сказал он. — Римман не самый сдержанный парень. Он, в принципе, справедливый и отходчивый, но по поводу подчинения у него реальный загон. Все должно быть так, как он хочет.

— Мне наплевать! Я здесь ненадолго! — огрызнулась я.

В этот момент вернулся Римман. Выглядел он уже совершенно спокойным. Позади семенила секретарша с подносом. Как только она вышла, Римман уселся за свой стол.

— Итак, вернемся к нашим делам. Чего нам ожидать? — спросил он Леона.

— Думаю, в ближайшее время нам следует сообщить властям о местонахождении твоей гостьи. За этим незамедлительно последует вызов для допроса.

Римман негромко рыкнул.

— Правильно, — кивнул Леон. — Поэтому я быстренько накропаю документики о том, что ты, Доминика, не можешь приехать в свой родной город, потому как больна и вообще опасаешься за свою жизнь, так что следователям придется выезжать сюда, чтобы допросить тебя. Общаться с ними будешь в моем присутствии и говорить только то, что я разрешу. Если не разрешаю — просто игнорируешь вопросы.

— Они могут её арестовать? — спросил Римман, и я вздрогнула.

— Пока не знаю. Сегодня же, как только Доминика подпишет бумаги, удостоверяющие мои полномочия, я поеду и постараюсь выгрызть все, чем располагает полиция. Если так случится, что они явятся, пока меня не будет, делай что хочешь, босс, но не позволяй им её допрашивать. Можешь прятать, можешь в больницу уложить, но пока я не узнаю, чем они располагают, Доминика с ними не разговаривает.

— Я понял.

— А если у них окажется достаточно улик для моего задержания? — осторожно спросила я.

— А что, они могут быть? — Леон, прищурившись, посмотрел на меня. — Лучше скажи сейчас, я не люблю сюрпризы. Есть что-то, что они могут найти?

— Нет, конечно! — возмущенно посмотрела на него я. — Неужели ты думаешь, что я могу быть причастна к убийству моих близких?!

Леон перевел взгляд на Риммана.

— Это абсолютно исключено, — твердо сказал тот.

— Ладно. Извини, Доминика. Просто думать о том, виновна ты или нет — это не моя обязанность. Я не за это свой хлеб ем. Моя задача — вытащить тебя, несмотря ни на что. Поэтому я хочу знать, что меня может ожидать, — спокойно объяснил Леон.

— Я не причастна к гибели моих близких! Просто отец мне говорил, что в полиции работают Городские волки. И они могут ведь сфальсифицировать улики?

— Это так. Волков в полиции полно. Но в любом случае мы им не позволим тебя вытащить. Если они выдернут тебя, считай, ты мертва.

Я прикрыла глаза. Да, я прекрасно понимаю, что окажись я даже в качестве задержанной в руках у полиции, скорее всего мне и ночь пережить не удастся.

— Так, ладно, время — деньги! — бодро поднялся Леон. — Давай, подписывай бумаги, Доминика.

— Я все оплачу тебе, как только смогу, — сказала я ему.

— Ну, это вы с Римманом решайте между собой. Пока меня моя оплата устраивает более чем, — ответил Локи и, улыбнувшись мне лукавой улыбкой, ушёл.

Я опять уставилась в окно, думая о том, как все может обернуться. Мало мне было всех потерь, теперь я еще могу и оказаться главной обвиняемой в стольких смертях. Во что тогда превратится и без того не радужная моя жизнь?

Осознавать, что хоть один будет думать, что я могла ради денег пожелать смерти единственному родному человеку в этом мире… Это просто разрывало мне душу. Я жила в изоляции от внешнего мира всю свою сознательную жизнь. И мысль о том что теперь, когда мне предстоит столкнуться с этим реальным миром лицом к лицу, я буду для всех той, на ком лежит тень смерти близких, была сбивающей с ног.

Я поднялась и подошла к окну. Почему нельзя обернуться и уйти в леса, далеко — далеко? И больше никогда не возвращаться в человеческий облик, к жизни, в которой нет ничего, кроме боли и потерь.