Лилия между тернами

— Римман, да что, на хрен, с тобой такое? — возмутился Локи, крепко держась за поручень над головой. — Все же нормально! Ну, вызовут нас еще разок для сдачи анализа ДНК, и еще может пару тройку раз опросят, и на этом все! Я обещаю тебе, что все будет нормально. Волки облажались, причем по крупному. Так что побыстрее замять теперь все в их интересах. Как только они поймут, что ты не отдашь им Доминику, все устаканится и будет хорошо.

— Никогда не будет ничего хорошо, пока мы не вычислим, кто заказчик, и чего он на самом деле хочет, — рыкнул Римман в ответ.

Мы домчались обратно в два раза быстрее, чем ехали туда. Локи быстро попрощался, сел в свой автомобиль, который оставлял перед двором Риммана, и укатил. Двое сопровождавших нас байкеров уехали, кивнув Римману, а еще двое вошли во двор и расположились за столиком во дворе.

Римман опять сам вытащил меня из машины и, приподняв, прижал к гладкому боку своего внедорожника, едва опустилась дверь подземного гаража.

— Ты точно уверена, что не голодна, Ники? — хрипло прошептал он, прикусывая кожу на моей шее, от чего по коже тут же во все стороны побежала волна жара, отзываясь тягучей слабостью в ногах.

Я только и смогла, что помотать головой и ахнуть, когда он резко вклинил своё колено между моих ног, усаживая меня на своё мощное бедро.

— Это хорошо, Ники. Потому что я так голоден, что просто сил нет терпеть, — прорычал он и без всяких прелюдий содрал мою футболку через голову и, спустив лямки лифчика, дернул чашки вниз.

Заурчав, он приподнял своё колено вместе со мной, заставляя меня задрожать от давления между ног и подставляя мою грудь под свой рот.

— Рим! — охнула я, ощутив его твердые зубы и раскаленный язык на своем соске.

Он целовал мою грудь, сильно втягивая и прижимая чувствительную вершину языком к своим острым клыкам. Он слегка царапал и тут же утешал, и от этого контраста меня забила неконтролируемая дрожь. Я вцепилась в его волосы, даже не зная, чего хочу больше — оттолкнуть или прижать еще сильнее. Мои бедра с первого же его касания просто не могли быть неподвижны, и я ерзала по его ноге в поисках еще большей силы ощущений.

Римман переключился на вторую грудь, и мокрый сосок сжался еще больше от холодного воздуха после горячей влажности его рта.

— Р-и-и-им! — взмолилась я, и он резко вскинул голову, впившись в моё лицо пылающим вожделением взглядом.

— Что, моя принцесса? — прохрипел он. — Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты поцеловал меня… Но я не могу сдержаться и быть тихой, — смущение прилило к моим щекам вместе с возбуждением.

— Ну, так и не будь тихой, Ники. У меня реально крышу рвет от твоих стонов и криков. Так что кричи погромче!

— Снаружи твои ребята, — напомнила я. — Они нас услышат.

— В первый раз, что ли! — усмехнулся он и расстегнул мои джинсы.

А на меня словно ведро ледяной воды выплеснули. Ну, естественно, его байкеры слышали его, наверное, тысячу раз, с тысячей разных женщин до меня. Мои руки выскользнули из его волос, неожиданно став неимоверно тяжелыми. Вид его прекрасного, гибкого тела, вбивающегося в чужие женские тела, вызывало у меня желание уничтожить что-нибудь, просто разорвать на части.

Ники, Ники, ну, какое тебе до этого всего дело? Только отчего так больно в груди, словно там разливается кислота, выжигая сердце. Римман следил за моим лицом напряженным взглядом и вдруг отстранился и снова поднял меня на руки. Переступая через две ступеньки, он понес меня наверх, в спальню. Поставив меня на пол, он стянул по моим ногам джинсы вместе с трусиками и, став на колено, дернув за руку, вынуждая опереться на его плечо. Затем приподнял по очереди мои ноги, окончательно снимая штаны. Поднявшись, он быстрым движением расстегнул лифчик и отбросил его в сторону. Отступил на шаг и стал не торопясь раздеваться сам. Я следила за его движениями, и чувствовала, как, несмотря на все моё раздражение и ту горечь разочарования, что обжигала мой язык, внутри опять медленно, но неумолимо растет желание. Словно какой-то огромный маховик, набирая обороты, перемалывал меня со всеми страхами, заморочками и болью. Уничтожал без следа доводы разума, знание о прошлом этого мужчины и предчувствие неизбежной боли в будущем, превращая меня просто в сгусток плоти, послушно заходящийся в безумной похоти просто потому, что ему так хочется. Все это опять становилось незначительным и далеким. А единственным реальным в этом мире был Римман, медленно снимающий свои джинсы. Мои глаза неотрывно следовали за его руками, отмечая его эрекцию, дерзко ставящую меня в известность о том, что в любом случае произойдет прямо здесь и сейчас.