Лилия между тернами

— Меня зовут Януш, — сказал старший, внимательно изучая меня.

— Очень приятно.

Перевертыш усмехнулся.

— Не обращай внимания на Малыша. Он переживает за босса, как и все мы. Эти дни с тобой он стал другим. Таким я его никогда не видел. Мне кажется, он с тобой может быть счастлив. И он, как никто, этого заслуживает.

Я промолчала и только кивнула и хотела уйти.

— Только учти, женщина, если причинишь ему боль, мы не станем тебя отдавать волкам, мы не суки продажные, но сами порвем на части, — в голосе Януша прозвучало столько жесткости, что я даже не усомнилась — так и сделают.

Не оборачиваясь, вернулась в дом. Хотелось бы мне знать, как я могу причинить боль Римману? Пока все выходит только наоборот.

Закончив убирать на кухне, я отправилась слоняться по дому, не зная, как убить время, и прислушиваясь, не проявится ли низкий звук движка байка Риммана.

Но шли часы, а он не появлялся. Смотреть телевизор я не хотела, боясь опять наткнуться на то, как с упоением обсасывают трагедию моей семьи. Я бесцельно стала опять обходить весь дом. Зайдя в одну из пустых спален наверху, заметила, что окна выходят на соседний дом, где жил Миша.

Одно из окон соседского дома было прямо напротив. Оно было открыто, на нем не было штор, и ничто не мешало мне рассмотреть кусочек чужой жизни. Знаю, что пялиться и подглядывать нехорошо, но все же… Я ведь никому не наврежу, если просто гляну?

Комната, открывшаяся моему любопытному взгляду, принадлежала явно парню. Темные стены и мебель, никаких украшений, кроме двух гитар на стенах, книжный шкаф, занимающий полностью одну стену, и еще много предметов, назначения которым я не знала. Также, само собой, целый угол занимал стол с ноутбуком и всякими примочками. Напротив кровати располагалась здоровенная плазменная панель. На стульях валялась одежда, и даже на телевизоре криво висела черная футболка.

Я открыла стеклопакет и села на подоконник, продолжая рассматривать чужой дом и его ухоженный двор с эффектными клумбами, красивыми дорожками, и даже с небольшой оранжереей.

Неожиданно дверь в доме напротив распахнулась, и ввалился Миша с рюкзаком за плечом.

— Отвали от меня! — крикнул он кому-то за спиной. — Беги, отцу жалуйся! Губки надуй, глазками похлопай, и он поверит в любую ложь, которую ты придумаешь!

И он громко хлопнул дверью и тут же уставился на меня, как будто и знал с самого начала, что я должна там сидеть.

Я рванулась с подоконника, не в силах встретиться с ним глазами после того, что он видел.

— Марина, постой, пожалуйста! — парень метнулся к окну так резко, что чудом не вывалился в него.

Я остановилась, но повернуться и посмотреть ему в лицо было жутко трудно. За эти дни я была уверена, что парни Риммана не раз нас с ним слышали, учитывая слух перевертышей, но на них я могла смотреть совершенно спокойно. А вот мысль о том, чему стал свидетелем Миша, заставляла вспыхнуть мое лицо. Но меня ведь учили никогда не убегать, так делает только жертва, и поэтому я развернулась с вежливой улыбкой.

— Привет, супер сосед.

— Привет, привет, садовница, — Миша сел на подоконник и свесил ноги наружу. — Что-то тебя не было видно последние дни, как, впрочем, и Риммана.

Поколебавшись, я все же подошла к окну и повторила маневр парня.

— Эй, осторожнее! — нахмурился он. — Ты можешь упасть!

— Ты тоже, но ведь тебя это не останавливает, — ответила я и поболтала в воздухе босыми ногами.

Странно слышать от человека предостережение, если учитывать, что из нас двоих именно у меня есть все шансы остаться невредимой в случае падения.

— Ну, если я упаду и убьюсь, никто по мне плакать не станет, — усмехнулся Миша. — А кое-кто даже вздохнет с облегчением.

— Боюсь тебя разочаровать, но, упав с такой высоты, ты вряд ли убьешься. Так, может пару ребер сломаешь или руку. Так что не стоит и заморачиваться.

— Да ты, видимо, эксперт, садовница. Хорошо, подыщу более действенный метод, если соберусь на тот свет. Чтобы наверняка. — Миша улыбался, но веселье не касалось его глаз. — Как Римман? Выдохнул теперь, когда четко дал мне понять, где чья территория?

Я удивленно посмотрела на парня. Он говорил, как перевертыш. Был ли он в курсе, с кем общается? Вряд ли.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ладно, садовница. Мужик четко дал понять той сценкой у двери чтобы я отвалил. Я наглый, но не тупой.

Я почувствовала, как опять начинает пылать лицо.

— А ты прямо сама тактичность, Миша.

— Мы живем в такой век, когда вежливость и тактичность больше не в цене, Марина. Так же как честность, порядочность и бескорыстность, — горькая усмешка исказила лицо парня, и я поняла, что сейчас он говорит совсем о другом. — Но я просто хотел сказать, что реально понимаю Риммана. Обломись мне такая девушка как ты, я бы тоже на каждом углу стучал себя в грудь и при любом удобном случае демонстрировал, кому ты принадлежишь. Так что не заморачивайся. Хотя сцена была жуть как горяча.

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — я поняла, что это мой предел терпимости, и мне захотелось рвануть на всей скорости, чтобы не задохнуться от стыда.