Лилия с шипами

Я посмотрела на эти безобразные пятна и вдруг застонала, ощутив, как меня словно что-то ударило изнутри в черепную коробку. Голова заболела так, что казалось, мои мозги выкручивает чья-то безжалостная рука. Поскуливая, я сжалась в комок, держась за голову и покачиваясь из стороны в сторону. Я не видела сейчас ни обляпанного холодильника, ни кухни, нет, передо мной была совсем другая картина. Батарея и лестничная площадка с залитым кровью полом, и еще… Все те неясные картинки, которые всплывали в памяти при попытке вспомнить, что же произошло в тот миг, когда я потеряла сознание, внезапно собрались в единое целое, словно кусочки паззла. Нет, впрочем, я не видела все, но то, что передо мной предстало, было настолько дико, что предпочла бы этого никогда не видеть до конца моих дней.

Теперь я четко видела лежащую Таню, — ох, не привиделось мне это тогда, вовсе не привиделось… Я видела стоящего над ней парня, прижимавшего нож к ее шее. Вот он резко выпрямился и взмахнул ножом куда-то в сторону. В поле зрения появилась вторая рука, не принадлежащая ему, но так же держащая нож. На секунду все замутилось, потом вновь проявилось, словно навели фокус. Мелькнула мимо Танька с перекошенным лицом. Ножи. Кровь. Темнота.

В лицо словно плеснуло теплым, и я очнулась. Несколько секунд я тупо смотрела на холодильник, ничего не испытывая ничего, кроме саднящей боли в ладонях. Я разжала судорожно сведенные пальцы — на коже ладоней остались довольно глубокие вмятины от ногтей. Схватилась за лицо — ощущение теплой жидкости на нем было таким явственным, что несколько раз провела по лицу руками, прежде чем поняла — оно совершенно сухое. Сосредоточившись на одной этой мысли, удалось отстраниться от видения, которое только что наблюдала. С трудом выпрямившись, схватилась за голову — на нее словно обрушился огромный кулак, мягкий, но тяжелый. Подождав, пока пульсирующая боль в затылке утихнет, я, с трудом переставляя ноги, направилась в сторону ванной, к зеркалу.

В ванной было неожиданно душно. Оказывается, я не до конца закрутила горячую воду, и она все время стекала тонкой струйкой в раковину, и теперь санузел больше походил на баню. Я схватилась за край ванны, и остановилась, тяжело дыша. Потом подняла отяжелевшую руку, протерла запотевшее зеркало, и отчаянно выдохнув, заглянула в него. Что я там ожидала увидеть, спустя сутки после случившегося? Не знаю… Но на щеке, по которой я сейчас водила пальцем, словно пытаясь нащупать то, что сейчас пылало невидимым пятном, абсолютно ничего не было. Не удовлетворившись осмотром совершенно чистого лица, я спустилась к шее. Что это там, темнеет за ухом? Грязь? Я царапнула ногтем непонятное пятнышко. Оно легко счищалось. Похоже и, правда — грязь. Я посмотрела на палец. Непонимающе вглядывалась несколько секунд, но так и не поняла. Но неизвестная субстанция меня почему-то беспокоила, и я не могла просто так от нее отмахнуться. Смочила ее и растерла между пальцами. Да это же… Кровь?

Я снова кинулась к зеркалу — нет ли у меня за ухом царапин, или еще каких повреждений, но нет, теперь там было абсолютно чисто. Меня вдруг затрясло — картинка, явившаяся мне несколькими минутами ранее, настойчиво висела перед глазами, заслоняя обзор. Я лихорадочно принялась ощупывать воротник рубашки, словно ожидая обнаружить и на нем некие следы. Да это же моя домашняя рубашка, разве ж она на мне была тогда? Нет, конечно же. А что? Мне пришлось как следует напрячь память, чтобы вспомнить, в чем я пришла в себя. А, точно — в синей блузке!

Я бросилась в комнату, к шкафу, куда побросала свои вещи после ухода Таньки. Вот она, лежит сверху. Некоторое время я стояла, внимательно разглядывая верхнюю часть блузки. Чистая… Странно… Почему-то, у меня было смутное ощущение, что я вовсе не в ней сопровождала Таньку к ее дому. Ну, конечно — я отчетливо вспомнила, как натягивала на себя белую пуховую водолазку и при этом болтала с Танькой о Вовке. Ничего не понимаю. Это что же — уходила в одной вещи, а вернулась в другой? Как следует сосредоточиться мешала прежняя картинка, продолжавшая упорно висеть перед глазами, и я раздраженно топнула ногой, заорав как ненормальная — отстань! Удивительно, но это подействовало, мерзкое изображение исчезло. Объяснение происходящему мне мог дать только один человек — Танька. Вернее, происшедшему… Но ведь она утверждала, что мне все померещилось… Не правда ли, подружка? Что ж такое… Куда ты могла деть мою водолазку? И зачем все это было тебе нужно?

Я вернулась в ванную и переворошила корзину с грязным бельем. Нет, ничего подозрительного. Вдруг, повинуясь какому-то наитию, я быстрыми шагами прошла в кухню, и открыла мусорное ведро. На первый взгляд мусор как мусор. Полведра. Но что это за тряпка выглядывает из-под коробки от чая? Я осторожно потянула за белую, похожую на бинт ленту. Да это же рукав! Придерживая совком мусор, чтобы не вылез вместе со свитером, а что это именно он, было очевидно, я вытянула наружу водолазку.

Пятнадцатая глава