Лилит

Луна была почти в зените, и ее серебряное сияние казалось ярче золота отсутствующего солнца. Она провела меня мимо деревьев к самому высокому из них, к тому, что стояло в центре. Оно было не похоже на остальные, так как его ветви, соединяясь у вершины попарно, были похожи отсюда, снизу, на еловую шишку. Принцесса подошла к нему вплотную, посмотрела наверх, словно разговаривая о чем-то сама с собой.

- На вершине этого дерева растет крошечный цветок, который сразу же излечит все мои раны. Я превращусь ненадолго в голубку и достану его, но я вижу там, в листьях, маленькую змейку, укус которой много опаснее для голубя, чем укус тигра - для меня!.. Как же я ненавижу эту женщину-кошку!

Она быстро повернулась ко мне и произнесла, улыбнувшись одной из своих наисладчайших улыбок:

- Вы сможете туда забраться?

Короткий вопрос - и улыбка исчезла, и лицо ее тут же изменилось, и выглядело теперь грустным и измученным.

Я собирался было оставить ее страдать дальше, но то, как она дотронулась до своей израненной шеи, тронуло мое сердце.

Я осмотрел дерево. Весь его ствол был покрыт остатками сучьев, как ствол у пальмы остатками опавших листьев.

- Я могу забраться на это дерево, - ответил я.

- Но не с голыми ногами! - ответила она.

В спешке, когда я бежал за исчезнувшей леопардихой, я оставил сандалии в моей комнате.

- Это не имеет значения, - сказал я, - я долго ходил босиком.

Снова я посмотрел на дерево, осмотрел весь ствол до того места, где он терялся в ветвях.

Лунный свет тут и там падал и пенился на стволе дерева, и легкий порыв ветра пробежал по его вершине с мягким шуршащим звуком, таким, какой издает падающая вода. Я подошел к дереву, чтобы начать карабкаться на него. Принцесса остановила меня.

- Я не могу дать вам попробовать это сделать, пока на вас нет обуви! настаивала она. - Если вы упадете с вершины, вы убьетесь!

- Укушенный змеей! - ответил я, полагая, однако, что никаких змей там нет.

- Вы от этого не пострадаете! - ответила она. - Подождите-ка минутку.

Она оторвала от своей одежды две толстые каймы, которые были связаны вместе посередине, опустилась на одно колено, заставила меня поставить на второе сначала одну мою ногу, а затем вторую, и обмотала мои ноги толстыми вышитыми полосками ткани.

- Вы оставили концы болтаться, принцесса! - сказал я.

- Мне нечем их отрезать, но они не запутаются - они недостаточно длинные, - ответила она.

Я подошел к дереву и начал карабкаться.

Холод не так чувствовался в Булике, как бывало в других частях этой страны, особенно у дома могильщика, но, когда я чуть взобрался на дерево, я почувствовал страшный холод, и чем выше я забирался, тем становилось холоднее, и сильнее всего мороз был там, где я пробирался через ветви. Я задрожал, мне показалось, что еще немного - и я перестану чувствовать руки и ноги.

Ветра не было, и сучья не качались под моим весом, но, пока я карабкался по веткам, я стал пугаться любого необычного колебания: каждый сук, на который я ставил ногу или за который я держался, казался мне вехой большого пути. Когда моя голова поднялась над ветками у самой вершины, и в свете полной луны я стал высматривать цветок, я обнаружил, что взмок с головы до пят. Затем, словно ныряя в бушующие волны, я дико взмахнул руками и почувствовал, что падаю. Меня что-то толкало сверху и снизу, било там и сям, разворачивало то туда, то сюда, останавливало, а затем снова швыряло, вертело и било, и я падал ниже и ниже. Задыхаясь и булькая горлом, я, наконец, ударился обо что-то твердое внизу.

- Я предупреждал вас! - каркнул кто-то мне в ухо.

Глава 28

Я МОЛЧУ

Я вытер воду с глаз и увидел ворона, стоящего на кромке огромного валуна, который находился посреди бассейна. Его оперение поблескивало холодным отраженным светом; он стоял и невозмутимо смотрел на меня сверху вниз. Я лежал на спине в воде, над которой, опершись на локти, я только что приподнял лицо. Я находился в чаше бассейна огромного фонтана, который построил когда-то мой отец посреди лужайки. Высоко надо мной сверкала толстая, поблескивающая стальным блеском струя воды, вздымающаяся и расплескивающаяся в воздухе на высоте около сотни футов пенным цветком.

Меня раздражал холодный взгляд ворона, и я сказал:

- Вы меня не предупредили!

- Я сказал вам, чтобы вы не делали ничего, о чем вас попросит некто, не заслуживающий доверия!

- Ну!.. Как это может запомнить смертный?

- Зато вы никогда не забудете последствия, которые стали результатом вашей забывчивости, - ответил мистер Рэйвен, который стоял на дорожке у края чаши бассейна и протягивал мне руку через кромку.

Я воспользовался его помощью и немедленно оказался рядом с ним, на лужайке, мокрый, как курица.

- Вам надо немедленно переодеться! - сказал он. - Конечно, слякоть не имеет большого значения, когда выберешься из такой передряги, вообще все это довольно необычно и может доставить некоторые неудобства и в этом мире.

Он снова был вороном, и шел важной походкой к раскрытой настежь двери дома.