Лилит

— Я честно тебе верю, — сказал Сережка и, взяв меня за плечо, прижал к себе.

— А то, что было с Вадиком, это ты сам виноват, — решила я уж все сразу закончить.

— А что было с Вадиком? — задал вопрос Сережка.

— Кажется, начинается сначала, — устало вздохнул Витька.

— Так что было с Вадиком?

— Если ты меня простишь, то я тебе расскажу.

— А может, ты сначала расскажешь?

— Нет, сначала пообещай, что ты меня простишь. Потому что ты сам виноват во всем.

— Кажется, ты это уже говорила, но только не сказала, в чем я виноват.

— В том, что я тебе изменила.

— Ребята, хватит, а? — сказал Витька немного раздраженно.

— Хорошо, — согласился с ним Сережка и сказал мне:

— Потом поговорим.

Это было нечестно, потому что сначала он должен был бы простить, а потом уже разговаривать, а он собирался сначала говорить, а потом уже простить, я ведь сама во всем призналась, а он сам во всем был виноват. Но это ладно, я ему смогу доказать, что он виноват сам. Сережка, я уже говорила, он не глупый и не упрямый, и он поймет, тем более если увидит, что сам виноват.

Я прижалась к нему и положила голову на его плечо. А он нежно обнимал меня. И мне снова стало хорошо. Конечно, лучше бы было обойтись без объяснений о Вадике, тогда бы было еще лучше, но пусть уж будет так, тем более тогда я совсем перестану чувствовать себя виноватой и смогу спокойно потребовать у него рассказать: было у него еще что-то с этой Лилит или нет.

* * *

Мы пошли к Сережке домой.

Но сейчас, когда первые впечатления прошли, когда Сережка снова оказался дома, он стал вдруг молчаливым и задумчивым, и чувствовалось, что ему как-то немного не по себе.

Он сразу пошел в ванную, умылся, переоделся, но настроение его от этого не изменилось.

— Короче, ребята, — сказал Витька, — все это очень хорошо, но, как я понимаю, на этом все не кончилось. Серега, здесь замешана какая-то женщина. Ты говоришь, что не знаешь ее, но, может быть, знаешь что-то о ней? Ее нужно найти, или у вас и у меня будут еще неприятности.

— Я знаю о ней, — сказала я, — только то, что она ходит в бейсболке и темных очках.

— Серега, — обратился Витька к Сережке, — ты же ее видел?

— Я ее видел только в таком виде и понятия не имею, кто это такая.

— Почему ты врешь? — не смогла удержаться я. — Она у тебя была в мастерской, и не один раз. И не просто была, Сереженька, а так, что нам с тобой еще разобраться нужно будет в этом.

— В этом вы разберетесь без меня, — проговорил Витька.

— Я могу сказать о ней все, что знаю, — сказала я. — Она была хорошей знакомой Мишель и вместе с ней, и наверняка без нее, занималась любовью за деньги. Только не подумайте, что я осуждаю, — сразу оговорилась я, — это ее личное дело. И уж если я начала говорить откровенно, милые мужчины, скажу все, что знаю, без сокращений, тем более я вам уже о ней говорила многое. Еще она спала с Вадиком и Владиславом — эти двое были сами любовники друг друга, а она любила быть с ними третьей, еще она была любовницей Феликса, — уж не знаю, зачем ей было нужно.

Всех этих четверых она убила, Мишель даже сама лично, это я знаю от Оли, приемной дочери Мишель и дочери Галины.

Вить, — я посмотрела на Витю, — ты не слышал о таком человеке — Турченкове Николае? Говорят, он был какой-то крупный авторитет.

Витька помолчал немного, потом сказал:

— Что-то слышал. Он умер уже. А что?

— Да нет, это я просто так, нет, не совсем просто. Его бывшая жена, еще ее можно назвать — вдова — Галина, она сильно больна, у нее что-то нервное. Я с ней разговаривала, и она мне сказала, что ей нужен Сережка, потому что она может вылечиться от своей болезни, только если Сережка нарисует ей картину Шишкина «Утро в еловом бору», но без медведей, а с березкой. Сереж, тебя просили нарисовать такую картину?

— Ты серьезно, Маш? — спросил Сережка.

— Значит, к тебе такой заказ не поступал? И Лилит тебя об этом не просила?

Я снова обнаружила, что Сережка немного смутился, но едва заметно, если бы я его знала хуже, я бы и не поняла этого.

— Я сказал, что я не знаю никакой Лилит. И никто меня не просил о такой глупости.

— Сережка, только не ври, потому что Витя правильно сказал, что ничего еще не кончилось. И у нас могут быть еще неизвестно какие неприятности.

— Я честно говорю, никакой Лилит я не знаю и нарисовать что-то подобное меня никто не просил.

— А Мишель? Зачем она тебя к себе приглашала? Мне Оля сказала, что она с тобой договаривалась о картине. А если нет, то чем вы занимались?

— Ну да, она хотела мне заказать какую-то картину. Но только ни о каком Шишкине и ни о каких медведях она не говорила."

— Странно. А зачем тебя тогда там держали? — спросила я.

— Не знаю.

— А что от тебя хотела женщина, которая все это устроила? Ведь ты же не будешь отказываться, тем более ты уже сказал, что видел ее тоже в бейсболке и темных очках.

— Ничего.

— Понятно. Она хотела только, чтобы ты стал ее любовником, и больше ничего от тебя не хотела.