Лилюли

Все разом обрушивается на него — сражающиеся народы, мебель, посуда, домашняя птица, камни, песок. Полишинель исчезает под грудой обломков. Туча пыли окутывает сцену; шум, грохот. На вершине внезапно выросшей горы видна Лилюли — она сидит, поджав ноги, улыбаясь, показывая белые зубки и кончик языка. Приставив указательный палец к носу, она наставительно изрекает:

Лилюли. Сказал мудрец:

«Не смейся над судьбой, хитрец,
Пока не наступил конец!»

Ноябрь 1918 г.

ПОСЛЕСЛОВИЕ [7]

Мало найдется произведений, которые казались бы столь непосредственно вдохновленными войной, как «Лилюли». Французский смех ей словно мстит здесь.

И, однако же, вещь эта была задумана и почти закончена начерно в промежуток времени между июлем 1912 года и январем 1913 года.

Это значит, что война ни для кого не явилась неожиданностью, за исключением тех, кто, подготовив ее, выказал потом, когда она разразилась, притворное изумление, да еще тех добрых коровок, которые пощипывали траву, уткнувшись в нее носом.

В первой редакции пьесы, которая должна была состоять из пяти актов и называться «Буриданов осел», отправным пунктом было крушение прошлого. Уже за два года до войны старый мир затрещал по всем швам, и война явилась лишь взрывом. В первом акте у меня изображалось крушение общества под натиском не огня, а воды. Потоп, но без Ноева ковчега. Обезумевшие народы удирают во все лопатки. Каждый убегающий хотел бы унести с собой все имущество; и так как сделать выбор нелегко, каждый хватает самое ненужное. Старики не в силах расстаться со своей старой мебелью; они не знают, что захватить, кресло или столик, и в конце концов выбирают лампу с абажуром. Писатель тащит свой бюст. Юный простодушный поэт — свои стихи. Кто-то еще — зеркало. Крупные политики-буржуа сваливают в ручную тележку бессмертные принципы 1789 года, Права Человека, а заодно процентные бумаги; все это тащат добрые рабочие. Когда тележка тронулась в путь, один из буржуа, самый речистый, усаживается сверху. Куда двинуться? Направо? Налево? Спорят об этом посреди дороги. Консерваторы советуют идти назад, к дальнему холму, который возвышается над равниной. (На нем виднеются символические развалины укрепленной церкви и виселицы.) Но чтобы добраться до него, надо пересечь затопленную равнину. Рабочие без сожаления покидают старое место: все равно, хуже им не будет и на новом!

Влюбленная пара смотрит на переселение как на свадебное путешествие.

Два главных персонажа, кроме Иллюзии, — Полишинель и Осел. Горб Полишинеля можно назвать яйцом, из которого вышел весь выводок Лилюли. В период социального кризиса Полишинель — это спасительный смех. Он — родной брат Кола Брюньона. Он даже опередил его на несколько месяцев, ибо Кола был зачат в апреле или мае 1913 года. Итак, Полишинель первым вылупился на свет, а потому вполне законно, что фраза из «Кола» украшает теперь вход в книгу о Лилюли. Полишинель — «старший» Кола, Кола-горбун, свободный ум, который взирает на трагедию эпохи и посмеивается над ней.

Другие изображали нам вечного чужеземца, прирожденного метека, изгнанного отовсюду. Полишинель — полная ему противоположность; он всемирный, вечный автохтон, обыватель-зевака из любого города, гражданин всех стран, который всюду дома. Ничто не удивляет его, и все развлекает. Он только бродит, смотрит понимающим взглядом, над всем посмеивается и ко всему приспособляется. Он останавливается на каждом шагу, чтобы поглазеть на прохожих и поболтать с ними. Но, проворный и хитрый, он быстро наверстывает потерянное время. Совсем как веселая большая собака, которую видишь то впереди, то сзади или рядом с собой, то во главе, то в хвосте идущей толпы людей. Он болтается под ногами и выражает лаем всю свою беззаботность и веселость. Чем больше глупцов, тем смешнее!

Но не Полишинель зачинщик похода. Ему все равно, где быть — здесь или там. Виновница затеи — Иллюзия, ее волшебный голос (он раздается не раз на протяжении всей пьесы), похожий на луч солнца во мраке. Ее напев так сладостен, что гул тревог и споров сразу замолкает, и все прислушиваются. Дар речи возвращается только тогда, когда Лилюли уходит. И все устремляются следом за ней. В деревне остаются лишь глухие старики.