Лило

Дальше он говорил о том, насколько окружающий их мир погряз в коварности молодых людей, которые очень часто не ценят то, что имеют. Рассуждая со стороны человека воспитанного, увлеченного идеей сделать этот мир лучше, Дмитрий как можно убедительнее попытался очернить собственного товарища на собственном фоне. Девушки охотно слушали, но, улучив минутку, попросили все же представиться. Оказалось, что у Дмитрия довольно красивое имя, но не менее красивое, чем Надежда или Инна. Уделив обсуждению значения имени Надежда, как родоначальнику всего хорошего у мужчин довольно приличное время, Дмитрий стал медленно сворачивать разговор на тему первых лет учебы в университете и прочих превратностях на жизненном пути. Он уже успел заметить, что девушки явные студентки и лет им не больше девятнадцати. Поймав нужную волну, которая так сильно их увлекла, Дмитрий быстро признался, что соврал, и никакого спора не было. После этого признания он пригласил Никиту и возложил всю вину знакомства на его плечи, обозначив его как главного виновника.

Время в общении летело незаметно, темнота всё больше и больше навязывала своё общество. Постепенно стали зажигаться фонари и парк, и без того пустынный, стал всё больше подгонять к выходу.

      По пути домой Инна то и дело странно посматривала на Дмитрия, который шел немного в стороне от Никиты. Отдав инициативу другу, он теперь лишь поддакивал, да и то, только тогда, когда Брутальный обращался непосредственно к нему, требуя поддержки.

Дмитрий чувствовал интерес Инны, в конечном счете, именно он спровоцировал его, но сражаться с товарищем из-за девушки он посчитал довольно глупым вариантом развития событий, хотя Инна ему и понравилась. Пропуская внимательные взгляды, он, давя в себе любые попытки пойти на новый контакт, смело шёл навстречу к выходу и к скорому расставанию с девушками.

– Вам куда? – спросил Никита перед самым входом в метро.

– На Каширскую, – ответила Инна – мы там квартиру снимаем.

– Понятно, а ведь нам по пути, – соврал Никита. – У вас какие на завтра планы?

Инна сказала, что надо готовиться к сессии, так как она училась на психолога и в свои восемнадцать лет старалась быть круглой отличницей. Поэтому данный вечер скорее случайность, нежели правило. Отдыхали они редко, стараясь просиживать за учебниками как можно больше времени. Выслушав Инну, Никита повел девушек к метро, где галантно открыл двери.

В метро Дмитрий также молчал. Когда пришла очередь прощаться, он снова несколько раз поймал взгляд Инны, но выдержал его и, мягко улыбнувшись, попрощался с девушками. Если бы он знал, как часто будет вспоминать данный эпизод своей жизни, то вряд ли поступил именно так.

– А почему ты номер сотового не взял? – спросил он у Никиты, когда они вышли из метро и стали ловить машину.

– Чтобы она потом про тебя спрашивала? – Брутальный удивленно посмотрел на друга. – А толстушки мне самому не нравятся.

Дмитрия кольнуло, а потом зашатало. Чувство упущенной возможности, рожденное внутри и подтвержденное другом, было обжигающим. Он хотел было задать несколько вопросов, но вовремя остановился. Не хватало еще, чтобы Никита думал, что он не взял номер по собственной дурости.

Доехали они достаточно быстро, в воскресный вечер пробок не было, а водитель был человеком опытным, существенно сократив время поездки. Попрощавшись с другом, Дмитрий медленно направился домой. Тщательный анализ ситуации не давал положительных результатов, чувство досады только росло, обеспечивая себя запасами внутренних угрызений. Остановившись на том, что эта девушка рассматривалась только как перспективное тело, Дмитрий только расстроился, ведь получалось, что он опять упустил неплохой шанс.

Возле подъезда он остановился. У него было неприятное и обычно не возникающее в реальности чувство. Чувство слежки, благодаря которому он до сих пор оставался живым. Дмитрий огляделся, если за ним следил киношный монстр, то шансов добраться до квартиры было немного, он не носил с собой препаратов, опасаясь внимательных милиционеров и прочих охранников правопорядка. По той же причине он не носил специальных приборов, без которых вглядываться в темноту было делом тщетным. Черный мрак слишком хорошо скрывал незримого врага, к тому же, Дмитрий был изрядным фаталистом и к подобному был готов давно. Храбро простояв несколько минут возле подъезда, он открыл дверь и вошел внутрь.

Внутри было темно и тихо. Мысленно проклиная вездесущего уничтожителя лампочек, Чирвин поднялся по лестнице и вызвал лифт. Когда электрические двери дружелюбно расступились, и приятный свет залил весь подъезд, он очень явственно ощутил чье-то присутствие сзади.

И тут-то плохое настроение помогло сделать правильный апперкот в область предполагаемой головы. Враг оказался мягким, теплым и очень легким, потому что отлетел на несколько метров. Ударившись об бетонный пол, противник издал нечленораздельное мычание, благодаря которому Дмитрий сразу определил врага.