Лиловые бабочки (СИ)

– С…ка, не напоминай!!! Убью, тварь!!!

Олька сокрушенно вздохнула, оторвавшись от просмотра телевизора.

– Что у них опять? – с осуждением в голосе произнесла она.

– Да блин, хрен их поймёт, – усмехнулся Коля. – Я их эвфемизмы не выкупаю. Тюлеша орёт, что Ванька какого-то ужа в штанах не удержал.

– Ну ясно, какого, – загоготал Егор. – У Куськи, видимо, было чрезвычайно плодотворное пробуждение. Мама дорогая, шо я так красиво не живу? Ванька, блин, та-а-акой затейник… Вот уж не знал.

* * * * *

Усталые, подравшиеся и злые, мы снова сидели на ступеньке подвала. На щеке Ваньки красовался огромный фингал, у меня на шее тоже какая-то длиннющая бурая царапина, а с другой стороны след, оставленный пальцами друга, когда он пытался меня отпихнуть от себя.

– Ты сейчас поднимаешься в нашу комнату и увозишьэтотуда, откуда взял, – зло процедила я. – Где ты вообще зимой раздобыл ужа? И почему он не спит? Змеи же зимой спят. Все нормальные змеи спят, верно? Но твой уж, видимо, особенный, а?

– Это Москва, детка, – вздохнул Ванька, стряхивая с себя подвальную пыль. – Ну… скажем так, я знал, где искать. Ладно, отвезу. Жаль, конечно, что они тебе не понравились…

– Их еще и несколько было? – ахнула я.

– Угу. Три. Два где-то тут ползают, в подвале. А один наверху, в спальне. Думал, покажу одного, потом других принесу…

– То-то хозяин домика будет счастлив, что у него в подвале змеи завелись, – криво ухмыльнулась я.

– Думаешь, обрадуется? – живо поинтересовался Ванька. – Может, тогда здесь оставим?

– Да ни в жизнь, – зябко подёрнула плечами я. – Увози свой серпентарий заводчику.

– Жаль, – цокнул Ванька. – Мне ужики понравились. Довольно милые.

* * * * *

Оценив наш убойный взлохмаченный и чумазый вид, друзья с ехидцей поинтересовались:

– Что в подвале в этот раз делали? Опять БДСМ?

– Не, – вытирая пот со лба, пропыхтел Ванька, – в этот раз другое. Просто ужа полчасика половили, и всё. Юркий такой, капец.

Костик пошло заулыбался.

– И как, удачно?

– А то, – охотно пояснила я. – Уж пойман, накормлен и доволен. Но пришлось потрудиться. Прятался, сволочь, хорошо. Пока достали… то, сё… все колени в хламину.

Алексей нервно поперхнулся.

– Бл…дь… ребят, ну всё понимаю… Но давайте как-то… ну не при нас, мы ж не идиоты, всё понимаем…

– Бро, я тебе отвечаю: просто ловили ужей.

– Ага. Зимой. И ужи тебе засосов на шее понаделали. Иди в жопу, Куся.

* * * * *

– Значит, всё-таки мои змейки тебя не впечатлили, – подергал носом Ванька, забирая пластиковую коробку с тремя ужами. – Жаль… Ты прямо как моя мама… Я ей в детстве на болоте наловил штук пять ужей. Думал, раз мне нравятся, то и ей понравятся, просто маме показать надо, что они миленькие. Принес домой в коробочке… а они расползлись по кухне, я крышку неплотно закрыл. Ор стоял выше неба. Мама страшно испугалась…

– Ну ты их хоть забрал обратно на болото?

– Нет, – хмуро пояснил Ванька. – Двоих ужей отчим топором прямо при мне зарубил. Вся кухня в кровище была, до сих пор эта сцена перед глазами… безголовые змеи бьются, извиваются… мама орёт… отчим матерится… жуть. А трое змеек в подпол уползли, расплодились там, к моей радости. Кстати, после этого мыши во всем доме, наконец, пропали, так что нет худа без добра.

– Сильно переживал?

– А как сама думаешь? – криво усмехнулся Ванька. – У отчима всегда на всё один ответ был – топор. Я и мышь так же приносил матери. Поймал в банку и на кухне оставил. Думал, обрадуется мышонку: такой симпатяга был. Я ему сыра накидал, водички в крышечке налил. Хотел себе насовсем оставить. А отчим ему голову лопатой чик-чик…

– И ты это видел?

– Конечно, – согласился мужчина. – Отчим всегда при мне это делал. Чтобжизни научить. До сих пор это кровавое месиво во сне в кошмарах является. Сначала тела мертвых извивающихся змей, потом – ошмётки от ни в чём не повинного мышонка. А еще были головастики… бл…дь… чем ему головастики-то не угодили, они вообще из банки никуда вылезти не могли, пока в лягушат не превратились бы…

Так... ну вот она, одна из причин ночных кошмаров. По крайней мере, так стало чуть-чуть понятнее. Ладно. Я, смягчившись, произнесла:

– Эм… Вань… змей я всё-таки боюсь. Вот правда. Чисто инстинктивно. Но… если ты заведешь крысу или, скажем, шпорцевых лягушек – слова тебе не скажу, честно.

– А тритона или геккона? – оживился Ванька.

– Заводи.

– Тогда лучше аксолотля.

– Хорошо. Хоть хамелеона. Но ухаживаешь сам, а не перекидываешь на меня.

– Спасибо.

Забегая вперед, скажу, что Ванька вскоре завел шпорцевых лягушек. Они были довольно милые и забавные, но от них всё же пришлось избавиться. Как оказалось, эти заразы примерно в полночь начинают задорно квакать. А когда они квакали, спать в нашей «однушке» было совершенно невозможно.

Ощущение болота было незабываемым. Для атмосферы не хватало лишь зудящих над ухом комаров.