Лиловые бабочки (СИ)

На кухню стали стягиваться коллеги. Увидев благодарную публику, Ванька сильно оживился и заоблизывался. Это было именно то, чего он хотел. Шоу маст гоу он, господа!

– Это моя любимая! – истерично завопил Иван, обращаясь ко всей журналистской тусовке. – Моя! Я ее не просто люблю, а боготворю! Я в ее присутствии даже громко дышать лишний раз ночью боюсь, чтобы хрупкий сон не потревожить ненароком! А ваш дорогой Илья... Почему онвсегдалезет в наши отношения? Почему рушит будущую крепкую семью??? Любовь невозможно выпросить; тот, кто по-настоящему влюблен, должен стать тем, кто её заслуживает. Илья не заслуживает! У него золото и яшма снаружи, да гнилая вата внутри! Благородный муж в душе безмятежен, низкий человек всегда озабочен. Какой он, к черту, благородный муж, скотина двуличная озабоченная??? Спит и видит, как чужое спереть!!!

– Ребят, это вообще не то... – принялась уверять окружающих я.

– Да что ты, заюш? – визгливо верещал Ванька. – Сбежала от меня... к нему? Упорхнула, как бабочка? Серьёзно? К Илье? Живете вместе... Я для тебя всё, абсолютно всё, а ты... ты…

Иван зарыдал, картинно падая на колени. Крокодильи слёзы ручьями лились по впалым плохо выбритым щекам.

– Ру-у-услана-а-а-а, – рыдал он. – Возвращайся... Я... Не могу... я тебя люблю, кицик... Не уходи к Илье, умоляю... Ядовитая змея остается ядовитой, будь она толстая или тонкая; плохой человек остается плохим на любом расстоянии. Я лучше Ильи... Лучше! Он никогда не заменит меня, я люблю, люблю...

– Да заткнись ты! – прошипел покрасневший Илья. – Что за чушь ты порешь? Никто ни к кому не уходил, тупой ты ревнивец!

– Киц, возвращайся... – ныл и истерил Ваня. – Не могу-у-у... так тяжело... ни есть, ни пить, ни спать... вообще ничего без тебя не могу, всё из рук валится... Я скоро сдохну, отвечаю... Вернись, любимая... Я был не прав... Признаю-у-у... Ну чего ты хочешь? Что мне сделать? Как убедить?

– Да ты вообще понимаешь, идиота кусок, что подставляешь Руслану? – паниковал Илья. – В её ситуации только скандала не хватает до полного счастья!!!

– Да по хер. Пусть увольняется... – продолжал слюнявить пол Ванька. – Я в лепешку ради нее расшибусь... Кицик, вернись... Я всё осознал, прости меня, козла поганого… На руках носить буду, пылинки с тебя сдувать… отвечаю…

Я загоготала. Одна я во всей редакции понимала, что это рофл. Ванька, хлюпая носом, незаметно подмигнул мне, а затем картинно схватил за колени:

– Верни-и-ись...

– Пойдем, поговорим, – улыбнулась я.

Меня одну, пожалуй, искренне веселила эта нелепая ситуация.

– Ты вернешься? – обрадовался Ванька. – Правда?

– Ну даже не знаю, – сделала вид, что задумалась, я. – Для начала кому-то надо извиниться. Хорошо извиниться. Всех коллег перепугал.

– Кицик, я очень, очень хорошо извинюсь, – поиграл бровями Ваня. – Максимально хорошо. Искренне. Не пожалеешь, обещаю. Как ты относишься к кантонской кухне? Скажем, к рисовой каше со столетним яйцом или парным лягушачьим лапкам на листе лотоса? Это в меру романтично?

– Пошел в жопу со своими экстремальными блюдами, я еще от соленых утиных яиц и жаркого из змеи не отошла.

Короче говоря, мы помирились, а вся наша редакция в полном составе с огромным аппетитом неделю обедала исключительно пиццей и роллами за Ванькин счет.

В очередной раз привозя еду, он каждый раз лукаво заявлял моим коллегам: «Я искренне раскаиваюсь за доставленные неудобства». В конце концов, даже редакторша захохотала:

– Чувак, причиняй нам неудобства. Я уже привыкла к «Филадельфии» и «Маргарите».

* * * * *

Странное дело. Мы с редакторшей резонно опасались последствий. Любой свидетель искрометного шоу Ивана мог запросто использовать факт нарочитых публичных разборок против дотошной журналистки. Инфоповод был более, чем горячий, и я прекрасно это понимала.

Однако никаких последствий не было. Более того, звонки с анонимных номеров внезапно прекратились, а строительная компания заткнулась и перестала угрожать скорой расправой и мне, и всей редакции. Да и соцсети подозрительно быстро утихли. А когда владелец ресторана узнал, что автор, написавший статью, спасшую его бизнес, и есть та самая неприметная девочка с кухни, которая как-то незаметно появилась в проекте, задавала странные вопросы, а потом так же внезапно пропала, вдруг всё сопоставил, питание в нашей редакции началось на качественно ином уровне. Благодарность ИПшника была безмерной, хоть и несла ощутимый вред нашим фигурам. Кормил ресторатор вкусно и калорийно, и сил отказаться от неполезной, но восхитительной еды было совершенно невозможно.

Жизнь потекла своим чередом.

* * * * *

В один из дней меня вызвал к себе владелец медиахолдинга и с ленцой заметил:

– Каюсь, был неправ. Думал, Илья просто знакомую перетащил по старой дружбе. Но кое-что меня немного смущает, позволь уточню пару моментов.

– Конечно, Борис Евгеньевич, – охотно согласилась я.

Я и не знал, что наш разговор вскоре приобретет такое пугающее направление.

– Руслана, ты бессмертная? – ухмыльнулся мужик.

– В каком смысле?