Лиловые бабочки

— Верно. В основе тройка. Всегда так было. Это база.

— Поясни.

— А даже пояснять нечего. Рождение. Жизнь. Смерть. Что было, что есть, что будет. Три неразрывные элемента.

— Дался тебе этот коллаж, — вздохнула я. — Все беды из-за него. Жил бы себе и жил. А так… вся жизнь под откос.

— Моя жизнь пошла под откос задолго до коллажа.

Грустное признание.

— Я вот думаю, — призналась я. — А если бы я не приехала в Москву, ты бы не начал составлять этот коллаж. Значит, я виновата. Нельзя мне было сюда. А ведь меня предупреждали, что в Москве меня ждёт большая беда. Мол, для «понаехавших» здесь счастья не будет.

— Милая, я убеждена, что мы бы в любом случае встретились, — заметил Илья. — Некоторые встречи неизбежны. Я много по стране колесил, поверь. Я даже в твоем родном городке бывал, вот ведь ирония какая. И даже в Ульсане, на родине твоих родителей.

— Ирония, — согласилась я.

Илья чмокнул меня в губы, слез с дивана и принялся рыться в своей сумке.

Нашёл.

Хирургический скальпель.

Я сглотнула. Дело — швах. Это реально опасно. И он явно будет резать именно на убой, медленно и методично. Интересно только, что именно он решит отрезать?

— Милая, иди, наверное, в ванне поваляйся немножко, — попросил Илья. — Там… с пенкой, с солью. Не нервничай, всё нормально, правда. Тебе надо прийти в себя, расслабиться. Не спеши, ты сейчас вся заляпанная, это нехорошо. Я люблю, когда ты чистенькая. Хотя это всё тебе тоже идёт, может, так… Нет, всё-таки иди в ванну… давай я сам тебя помою, а потом ты просто поваляешься в тёпленькой водичке. Вот. Так, наверное, будет хорошо.

Собственно, так мы и поступили. Илья и сам на удивление быстро помылся под душем, и помыл меня. Делал он это с какими-то непонятными тоской и отчаянием во взоре. Потом набрал ванну, и я даже мысленно запаниковала, решив, что именно это место моего будущего убийства. Но нет. Просто ванна. Просто тёплая расслабляющая ванна с пеной, как Илья и обещал.

— Ты не спеши, — чмокнул он меня в лоб. — Валяйся, сколько посчитаешь нужным. У нас впереди вечность, Рюк. Жаль только, что с Кусей ты так и не дала мне пообщаться…

Я пожалела мужчину. Мне-то уже нечего терять, а у него это последние приятные воспоминания о любимой.

— Илюш… Дала. Во всех смыслах дала.

— Тогда спасибо. Ей понравилось?

— Она говорила, что никогда тебя не забудет.

— Моя любовь быстро учится, — одобрительно произнес Илья. — Инициативу стала проявлять, напор появился. Тела своего больше не стесняется…

Я игриво было швырнула в него пеной, но потом сказала неожиданно серьёзным тоном:

— Илья… просто совет. Если… ну… получится так, что ты сможешь начать новую жизнь… Обратись к урологу и сексопатологу. Я думаю, что ты ошибаешься насчет бесполого «оно». Очень даже сильно ошибаешься. Рефлексы никуда не делись. Уверен, что человек, который отнесется к тебе с пониманием, тоже найдется. К тому же далеко не всех интересует исключительно секс.

— Я подумаю, — странным голосом сказал бывший журналист. — Но должен сказать, что меня пугает твоя искренняя забота. Видит Бог, от кого-кого, но от тебя я ее не ожидал. Потому что не заслужил.

На выходе из ванны Илья обернулся и произнёс:

— Кстати… Вероятно, тебе будет это интересно. В коллаже всего 21 фотография. Ты была права. Два снимка лишних. Но один новый вскоре появится. Правда, не думаю, что он будет суперэстетичным.

— Почему 21?

— ОЧКО, — болезненно скривился Илья. — Это каламбур. Самый мужской каламбур на максимально скандальную тему. Люблю провокации.

Что ж… Похоже, программа моего ухода из жизни слегка прояснилась.

Наплескавшись в ванне, я решила, что нет никакого смысла оттягивать неизбежное. Вытерлась, надела белую футболку и светло-серые спортивки и направилась в зал.

Увиденная картина поразила меня до глубины души: весь мой диван был закидан ярко-красными бумажными бабочками, а в углу, рядом с балконом, в луже крови валялся абсолютно голый Илья с перерезанным скальпелем горлом. Шельмец знал, как правильно резать, чтобы наверняка. Я хотела посмотреть, он вообще жив или нет, но Илья внезапно открыл глаза и вяло прохрипел:

— Не подходи. Запачкаешься, глупая. Шансов выжить нет: я знал, что делал.

— Я поняла, почему ты так поступил, — прошептала. — Ты с самого начала видел себя в центре коллажа?

Илья совершенно невменяемо улыбнулся.

— Да. Неучтенное никем фото № 11. Центральное. Я же автор этого полотна. Помни про своё обещание, любовь моя. Колесо Сансары. Я тебя найду. О… обя…за-а-ательно найду. Мы… встретимся, если колесо существует. Оно… существует. Знаю. Видел. Мы… снова скоро встретимся. Даже раньше, чем ты думаешь. Именно поэтому я вообще… так. Так закончил. Умираю, чтобы жить. Иного выбора нет. В будущем… Всё будет совершенно по-другому. Правильно. Красиво. Обещаю. Я стану лучшей версией себя и… И вот еще что… не убий. Убийства, даже маленькие… не выход. Любая жизнь, самая странная, — великий дар свыше. Семена качественно новой жизни посеяны, и вскоре они обязательно дадут свои плоды. Свинья в доме… это хорошо. Хрю-хрю-хрю… Какое славное хрюканье…

— Какая еще свинья? — хлюпнула носом я. — Ты бредишь.