Лиловые бабочки

— Согласна. Но не стоит его резать на мелкие кусочки, предварительно накачав наркотой, закатывать в бетон или что ты там себе придумал. Он обычный журналист средней руки, трусливый, похотливый и неумный. Лешка не понял, где именно он оказался. Он просто опасается за свою никчемную жизнь, а не копает под кого бы то ни было. Да и Илью он своим другом никогда не считал. Так что это не месть. Не желание нарыть компромат и упечь тебя за решетку. Лешка слишком мелок и жалок. Он просто эгоистично спасает свою шкуру. Даже семью с детьми на Родине бросил. Говорю же: трус. Ты напрасно разволновался.

Хэй снова сглотнул и задышал чуточку ровнее. Потом перекатился на бок и негромко заговорил:

— Как давно ты… поняла?

— Еще в Москве, — спокойным тоном пояснила я. — Но я упорно гнала эти мысли от себя.

— И всё равно решилась на брак со мной? — хрипло произнес муж. — Решилась, несмотря на возможные последствия? Не испугалась? Удивительно.

— Во-первых, я тебя люблю. Во-вторых, я понимаю истинный смысл твоих действий. Многолетних сомнений, переживаний, желаний и опасений. Для меня последние пункты наиболее важны. Одной любви для построения крепкой семьи маловато. Супруги должны уметь смотреть в одном направлении.

— Как… догадалась? Я прокололся? Но на чем?

— Ты не прокололся. Тут другое. Аналогии вызвали ассоциации. Мне никак не давала покоя мысль про тройку и кратные тройке числа, которые упорно создавал своими фотографиями бедняга Илья. Илюшка был чуток двинутым, это правда. Он считал, что это символ настоящего, прошлого и будущего. А я увидела совершенно другое…

Я осторожно коснулась татуировки «489» на груди мужа. «489» для «Головы дракона», хах…

— Илья всё твердил и твердил: «Очко! Очко! 21! Три!» Интересная штука — цифры, да? 4 + 8 + 9 — это сколько получится, если сложить? 21. А если 2 + 1? Троечка… да же?

— Ты про что? Я не математик, извини.

— Упорно отрицаешь очевидное? — вздохнула я. — Я же не дурочка. И значения татуировок изучала хорошо. Твоя вот состоит из иероглифов, означающих «21», что в свою очередь представляет собой производное следующих чисел: «3» (создание), умноженное на «7» (смерть), равно «21» (возрождение). А всё вместе — Триада. Интересно только, ты глава банды Четырех морей или Бамбукового союза? А, ну да. Тебя же зовут Хэем не просто так, верно? Значит, ты из банды Четырех морей, хах… Не клан, а настоящая песня. «За четыре моря, за четыре солнца ты меня увез бы, обещал мне всё на свете», как пела группа «Блестящие», верно? А ты ведь и увез. Долго-долго наблюдал за мной, и все-таки увёз, хотя изначально не планировал.

— Что еще ты узнала? — нехорошо сощурился Хэй.

— Да много что. Устану рассказывать.

— Ты меня сдашь местным властям? Сдашь, как это сделала с Ильей, когда поняла, что он серийный маньяк? Или уже с потрохами сдала? Ты к этому клонишь? Ты бессмертная, я не пойму? Или тебе жить надоело? А, я понял: ты просто хочешь бесславно сдохнуть именно от моей руки?

— Зачем мне тебя сдавать? Я же знаю, что ты делаешь и для чего именно. И почему пытался с Тайваня сбежать. И почему тебе пришлось вернуться. Судьба есть судьба, а ты ребенок своих родителей. Печально, конечно, что твой сын окажется во всё это втянутым, но…

— Не окажется, даю слово, — перебил меня Хэй.

— Окажется. Не считай меня идиоткой. Даже если ты его вывезешь в другую страну, как с тобой поступили мать и бабка, то это не решит проблему. И ты лучше, чем кто бы то ни было, это понимаешь.

Хэй почесал нос и суховато произнес:

— Ладно, давай начистоту. Раз уж всё равно об этом зашла речь. Да, я член Триады. Да, это не совсем мой выбор, и…

— Ты не просто член Триады, — криво ухмыльнулась я. — Не «Соломенная сандалия» или «Мастер благовоний». И уж тем более не простой солдат или «Синий фонарь».

— Окей, я и есть «Голова дракона», ты это хотела услышать? — зло сверкнули глаза мужа.

— Да уже нет. Я просто это знаю, вот и всё. Вернее, не знаю, а просто вижу. Слишком отчетливо вижу. Как раскрытую книгу. Считай, это такой дар, полученный более пяти лет назад при особых обстоятельствах.

Щёлк! Ножик-бабочка, инкрустированный перламутром, привычно раскрылся перед моим лицом. Я равнодушно взглянула на мужа. Он столько раз мне демонстрировал этот нож в самых разных контекстах, что это уже стало СЛИШКОМ ПРИВЫЧНЫМ. Смерти я вообще не боялась. Она несла избавление от мук и дарила надежду на вечный покой.

— Когда за мной и моими парнями придут? — зло процедил Хэй. — Просто не могу поверить, что ты меня сдала… Я же так тебя любил, моя Баттерфляй… Так… любил. Любил, вопреки всему… Столько раз из дерьма вызволял… Еще в России… А ты… ты…