Лиловые сумерки (СИ)

Уже прошло больше месяца с того момента, как она стала полноправной хозяйкой в замке Геннегау. Чуть позже в свои владения вступила настоящая зима с пушистым снегом и пробирающим до костей холодом. Окна в доме были живописно разукрашены морозом, иней серебрил веточки деревьев, превращая их в сказочных ледяных великанов из немецкого фольклора. Подобные сказки Элиана любила слушать, умостившись в старинном кресле у камина в центральном зале. Повествователями чаще всего выступала старая нянька Рихарда – Фрида, которую в замке все прозвали сказочницей, ибо старуха была истинным ходячим сборником древних сказов и преданий, а также сам Рихард, который, морща лоб, припоминал старые сказки, которые та же Фрида рассказывала ему на ночь, когда властный граф был еще ребенком.

Девушка наслаждалась неспешной тягучей речью мужа, его мягким баритоном. Она научилась ценить эти зимние вечера, проникнутые душевным теплом и доверием. О подобном в дни своего детства она и мечтать не могла. Тут же все было предельно просто – даже отношения со слугами были крайне неофициальными, словно в связь вступали не граф и его подчиненные, а друзья или приятели.

Конечно, новая жизнь Элианы состояла не только из таких вот вечеров, но и из обязанностей, которые ей пришлось принять, едва она переступила порог дома. Каждое утро, не нежась в постели, она поднималась, чтобы отдать приказы, касавшиеся составления меню на день, уборки, решения мелких конфликтов между слугами, и так далее.

Рихард в это время разбирал накопившиеся счета, вел важную переписку с поверенным из Лондона, чтобы в тамошней усадьбе тоже не было проблем. Иначе говоря, супруги были так поглощены свалившимися на них делами, что виделись друг с другом исключительно за обеденным столом и вечером, на «сеансе сказок».

Элиану это немного заботило. Она ведь столько времени провела с Рихардом в поездке, что успела привыкнуть к нему, лучше узнать этого загадочного графа, и теперь скучала по нему. Собственно, это сначала удивляло девушку, но теперь она сама себе призналась, что влюбилась в собственного мужа. От этого в груди сладко ныло, словно в предчувствии чего-то грандиозного, однако никаких решительных действий Элиана не принимала. Впрочем, как и Рихард, который, уважая чувства своей жены, с трудом сдерживал себя. Он ведь был крепким, здоровым мужчиной, его потребности были естественными, и мужчина гадал, долго ли ему удастся продержаться, прежде чем тщательно возводимые баррикады рухнут и он не начнет домогаться собственной жены.

Легкий сквозняк, скользнувший по влажной коже, подсказал Элиане, что в комнату кто-то вошел. Обернувшись, она увидела Рихарда. Тот даже выглядел элегантно: темные, слегка напомаженные волосы были зачесаны набок, сам он был облачен в зеленый, бутылочного цвета халат.

Сердце девушки затрепетало, и она инстинктивно погрузилась в воду, чтобы муж увидел как можно меньше ее обнаженного тела. Заметив ее маневр, Круспе ухмыльнулся, но ничего не сказал.

- Разве тебе не сообщили, что я принимаю ванну? – поинтересовалась Элиана, прикрывая грудь.

- Конечно же сообщили, meine liebe. Я пришел помочь тебе помыть спину.

От этих слов по телу девушки прошла теплая волна, отчего она почувствовала легкое возбуждение. Вместо ответа она протянула Рихарду губку и уселась поудобнее, подставляя спину.

Не веря своей удаче, мужчина взял губку и опустился на колени перед лоханью. Намылив губку, он провел ею по спине жены, от шеи до узкой талии, переходящей в покатые бедра. Ласково потер плечи, бока, коснулся ягодиц…

Элиана млела. Тщательно растертую и намыленную кожу пощипывало, по телу расплывалась нега. Девушка повернула голову, чтобы взглянуть на мужа и тут же оказалась всего в одном сантиметре от его лица. Она ощущала горячее, прерывистое дыхание Рихарда, пахнущее недавно выкуренной сигарой, чувствовала его плохо сдерживаемое волнение. И в этот момент она словно разделилась на две части. Одна половина ее соблазнительно шептала, что пришел тот миг, когда она созрела для близости с мужем; другая, наоборот, паниковала, страстно желая выскочить из ванны и умчаться в одном полотенце куда-нибудь подальше от Круспе.

Всего одного мгновения хватило, чтобы первая половина возобладала над второй, и Элиана призывно приоткрыла губы. Рихард не заставил себя долго ждать и приник к ее губам. В тот же момент девушку словно пронзила молния – так отчетливо отозвалось ее тело на ласку мужа. Она застонала и развернулась в ванной, закинув руки на шею графа.

Почувствовав мягкость и податливость Элианы, Рихард вытащил жену из ванны и поставил перед собой, мокрую и нагую, чтобы снова припасть к ее губам. Его поцелуй сначала был на удивление нежен, чувственен. Круспе словно не верил своему счастью. Затем лавина чувств, столь тщательно скрываемая внутри, прорвалась наружу, и мужчина усилил натиск. Его поцелуй стал глубже, губы – требовательней. Руки жадно заскользили по влажному телу девушки, поглаживая спину, ягодицы, поднимаясь к холмикам высокой груди.